веры и убеждения могли удержать рядом близкого человека и уберечь его от колдовского воздействия, другими словами, противостоять колдовским чарам. Это сильно злило и раздражало Митула, и они вместе с Марой еще больше совершенствовали колдовское мастерство, оттачивая свои техники воздействия на психику человека.
Подневольных людей в каменоломнях становилось всё больше, за ними требовался надзор, с которым пока ещё справлялся Мару, но Митулу нужны были свои люди, своё войско, и тогда он стал витать в селение к женщинам и заниматься с ними астральным сексом, оплодотворяя их. И стали рождаться в селениях странные дети, наделенные сверхспособностями ума. Внешне они были обычными людьми, но главным их отличием был едва заметный, раздвоенный кончик языка, который они высовывали, будто черпали им информацию извне. Эти дети были также отмечены необыкновенной красотой, гармонично слаженной фигурой и невероятной силой. И радоваться бы родителям за своих детей, но по исполнении пятнадцати лет дети сами собирались и уходили из дома в неведомом направлении. Вёл их в горы зов, который слышали они в себе на генном уровне, зов их отца – колдуна Митула.
Оракул, предшественник Саду, непрестанно читал мантры и взывал к небесам, чтобы было послано спасение для народа, и увидел Оракул видение, что колдун, живущий в горах, является злом порожденным людьми.
– Скоро наступят праведные времена! – провозгласил Оракул на площади, для собравшегося народа. – Но люди должны испросить у колдуна прощения, так как они сами его породили.
С этого времени люди стали проводить обряды подношений колдуну и петь ему свои мольбы о пощаде. Испросили люди также прощения у обиженной ими женщины – жены Митула, и умоляли её пойти к нему в горы, за страшный перевал, с их мольбами о прощении. И собралась Ситара в путь, так как на протяжении всего времени разлуки с Митулом, по- прежнему очень любила своего супруга, изгнанного злыми людьми из селения. Сильно скучала она по нему, по Митулу.
Долгожданная встреча Митула и Ситары
Ситара, к тем годам уже старая, обрюзжая, как побитый молью суконный пим, снаряженная селянами в дорогу, вела под уздцы ослика, запряженного в двухколесную арбу, груженную через верх дарами возношения для колдуна Митула. Арба тихо катилась, монотонно поскрипывая большими деревянными ободами колес, и Ситара также тихо, еле шаркая по пыльной дороге не слушающимися её ногами и одной рукой придерживаясь за оглоблю, следовала подле неё. Она медленно шла и думала о своей нелегкой, уже можно сказать, прожитой жизни. Если её, конечно, жизнью можно назвать. Ведь с того дня, когда обузданные страхом перед неведомой болезнью, озлобившиеся люди разлучили их с Митулом. Тогда жизнь для неё утратила всякий смысл, и желание существовать на этой земле пропало вместе с ним, вместе с милым Митулом. Умерло в душе всё, кануло, как в пропасть, в бездну. И ей казалось, что
