сотни лет назад, когда потерявшегося в горах ребенка подобрал старый отшельник, изгнанный из своего селения за ужасную неизлечимую болезнь. Народ побоялся быть зараженным от него и, кидая в мужчину камни, гнал его подальше от своего селения. Побитый камнями, весь в ушибах и ссадинах, в кровавых подтеках на ободранной одежде, он, спрятавшись в горной расщелине, горько плакал от обиды, утирая и размазывая слезы по своему лицу серой войлочной шапкой. Никто, никто даже из его родных не кинулся ему на помощь.
Так, в страхе и одиночестве шел первый день, проводимый им в горах, потом другой, третий…. Ждал, ждал он своей неминуемой смерти и боялся умирать. День сменял ночь, а он, всё еще живой, ворочался с боку на бок на холодном полу и не умирал, только всё сильнее в сведенном желудке да урчащих кишках ощущал свой голод и сильную расслабленность тела.
Митул с трудом поднялся, кое – как дотянулся к поросшей плесенью стене и, поскрябав её, сорвал с неё гриб, поднес его к носу, понюхал, а потом с жадностью стал долго жевать его. Тёплые волны разливались по телу, и красочные сны, в которые он мгновенно погрузился, были нереально правдоподобными. В них Митул видел себя здоровым, счастливым и полным сил.
Когда он проснулся, никакой усталости и боли в членах больше не ощущал. Он впервые за последние дни сладко потянулся, размял затекшие кости и отправился в горы добывать себе пропитание.
Так и стал жить Митул отшельником в горах, далеко от родного народа.
Его лик день ото дня приобретал грозный, хищный, злостный вид, так как на его лице сильно отразилась обида и ненависть к жизни. Он ненавидел жизнь в том проявлении, в котором она досталась ему. Всей своей обиженной, оскорбленной душой Митул ненавидел народ, который изгнал его, обрекая на страдания и мучительную погибель. Народ, который вместо того, чтобы помочь излечиться от недуга, отрекся от него. И ненавидел Митул тех, кто теперь жил лучше него, счастливей него, имел свой дом, кров, свою постель, и тискал каждую ночь свою женщину и пополнял в этих объятиях численность своего рода, держал в своих руках замечательных сыновей и умилялся улыбками дочерей.
Со временем Митул сжился с этой ненавистью, но сам себе поклялся отомстить народу, породившему и сотворившему с ним это зло. Митул стал долгими днями и ночами впадать в транс под воздействием странных, растущих на длинных тонких ножках по горной стене, грибов. В таком изменённом сознании стал он бывать душой в каком-то другом измерении, общаться там с демонами, и черпать оттуда, из этой темной пропасти, из этой бездонной бездны черные магические знания.
А потом и ему, Митулу, улыбнулось счастье, когда он в очередной раз, будучи на охоте, наткнулся на мертвое тело женщины, рядом с которым ползал и тормошил мать, требуя, чтобы она встала, плачущий маленький ребёнок. Митул, взял Мару, так он его окрестил, на руки, прижал к себе, как самое дорогое сокровище, и,
