обрезает. Ага! Видишь, как они старое сердце вытаскивают из человека! Все вены пережали и будут сейчас новое вставлять! Фу! Какой ужас! Он и новое так неуважительно кромсает ножницами! А теперь прямо из шланга помыл и в грудную клетку! Нет! Ты видела, какой иголкой он его пришивает! Толстая и кривая! А нитки! А шов! Такой толстый шов никогда не рассосется! И будут потом на сердце шрамы на любую погоду ныть! Что-то это мне не очень нравится!
– А мне с самого начала не понравилось, как только ты сообщил. Может как-нибудь без операции можно? А?
– Я это переключаю. Мне даже плохо стало. Иди, звони своим подружкам, а я статистику лучше почитаю. – Сергей переключил на другие вставки.
– Прикинь! На западе сердец перешивают так много! У них там потоком, прямо идет, особенно в Штатах, Германии и Израиле.
– Может, Юльке дать задание узнать? Интересно, сколько у них это сто́ит?
– Давай-ка сначала узнаем, сколько это будет сто́ить у нас и вообще! Мне Владимир Иванович обещал направление в «Научный центр сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева» Это все ж при Академии РАМН! Не хухры-мухры! Может там возьмутся?
– Ой, не знаю! Без блата тебя там никто не примет, я так думаю. – прокричала Аня из кухни.
С того дня Сергей совсем пропал для жизни. Он с утра и до вечера был погружен в свое сердце. Чего только не писали люди в интернете, расхаивая операции на сердце! У многих реципиентов обнаружились болезни доноров, были заимствованы привычки и не очень хорошие предрасположенности. Некоторые стали курить или пить спиртное. Все это вычитывалось Сергеем и вечерами обсуждалось за ужином с одним и тем же вопросом:
– Ань! Слушай, может не надо мне эта пересадка? А? Что-то я боюсь, что стану или наркоманом, или начну петь украинские песни, а еще хуже начну скакать на кухне и кричать «Хто не скачэ той москаль»!!! Сейчас время такое. Эта донецкая война столько доноров наплодила, что запросто могут мне пришить хохляцкое сердце! А? Как ты думаешь? Чтой-то я боюсь!
Теперь он стал совсем задумчивый и отрешенный, а все дела по пекарне и киоскам повисли на шее у Ани. Сергей был все время занят или рассматриванием очередной операции на сердце, или читал информацию, или висел на телефоне. Особенно действовали на нервы Ани его бесконечные разговоры с мамой Мариной Сергеевной. Обсуждалось все до таких мельчайших мелочей, как утренняя моча Сережи, или меню вместе с аппетитом, или цвет кожи под глазами, или дрожание рук, а уж сердечные ритмы просчитывались каждый час, вместе с замером давления и частотой пульса по прибору.
Теперь он выходил гулять только до скамейки у подъезда, чтобы с бабушками и с удовольствием обсуждать свои болячки. Иногда он делал «марш-бросок», как называл свой поход и доходил до магазина, который был буквально за углом. В магазине он застревал на час, или два, или даже три, потому что мог встретить там знакомого или знакомую, и «зависнуть» за разговором или с соседкой, или с продавщицей, или просто с незнакомым человеком, найдя, куда приземлить свой зад.
Глава
