становился парализованным. Но ей никто об этом не говорил, да она всё равно не поверила бы – любила его безмерно. Целый день по двору суетится, огород копает, траву косит, дрова колет, а муж-псевдопаралитик в тенёчке сидит и контролирует, значит. Иногда кричит:
– Ну кто так, дурья башка, забор красит? Ты без меня ничего сделать не можешь! Ведь помру, неровен час, ты ж без меня пропадёшь… Ну, и куда ты теперь пошла, курва бессмысленная? Да оставь ты лопату, а иди дрова допили! Ну, и зачем ты пилу взяла? Я тебе сказал, чтобы ты сейчас же окна на веранде вымыла: грязь развела, что сквозь стёкла не видно ни хрена. Как ты без меня жить-то будешь, дура набитая? Мог бы ходить, так дал бы тебе пинка, сволочь, чтоб научилась работать, как надо! Унеси меня в дом, не могу уже на тебя смотреть! Издевается над мужем, как хочет, и бог её никак не накажет.
Жена ахает, охает, но, в конце концов, с виноватым видом подхватывает своего благоверного и несёт в дом вместе со стулом. Бабы заглядывают на этот шум через забор, завидуют: «Везёт же Тайке! Семейной жизнью живёт».
– Тайка, а ты не пробовала его дубиной полечить? – спрашивала её иногда проходящая мимо насмешливая Светлана. – Ей-богу, лучше лекарства для ихнего брата не найти.
– Ах ж ты, сука такая! – заходился в таких случаях муж Таисьи Карповны, хватал с земли ком глины или камень и швырялся в Светку. – Своего мужа извела, падла, не уберегла… Да на таких, как я, Русь держится!
Бывало, он так раскапризничается и не даёт жене занести себя в дом. Она подойдёт, он как даст ей кулаком. А кулаки-то у него – дай бог всякому: он ими в молодости на спор гвозди забивал. Обычно так вёл себя, когда начинался дождь, и жена переживала, что муж вымокнет и простынет, а он безошибочно разгадывал её тревогу и начинал виртуозно куражиться.
– Вот простужусь, умру, и тебе будет стыдно, что мужа не уберегла, – говорил назидательно. – Хотя тебе стыдно не будет. У тебя совести-то никогда не было. До инвалидности меня довела, а теперь думаешь, как бы вовсе извести. Не подходи ко мне! Да если бы не ты, да я бы мог… Я бы мог чего-нибудь в жизни добиться, а так сижу тут с тобой, с дурой… Меня даже в Кировский театр приглашали!
В детстве его действительно однажды пригласили в спектакль на роль эльфа или ангелочка, которого несколько раз проносят на руках на заднем плане сцены. Был он тогда хорошеньким ангелоподобным мальчиком, поехал с мамой на школьный базар в город Ленинград. Там-то его и увидел ассистент какого-то режиссёра. И вот этот, казалось бы, незначительный факт отравил всё его будущее существование. Решил он тогда, что его ждёт необыкновенное будущее, а вместо этого женился на нелюбимой женщине, потому что вообще никого не любил, спился от позорного, как ему казалось, труда в местном совхозе, а теперь специально сидел под дождём, чтобы никто не догадался, что он плачет.
Местные мужики не так, чтобы все поголовно спились. Многие просто уехали в город, где ещё осталась хоть какая-то работа. Бежали или спивались, потому что
