чтобы убытки скрыть. Наших мужей как-то заставили целое поле у леса запахать, заплатили тем же турнепсом, моя Бурёнка до весны его хрупала.
– Это бесхозяйственность и вредительство, за которые в Китае расстреляли бы, а при Сталине отправили бы на Крайний Север новые сорта редиски выводить. Почему не сажать столовую свёклу или сахарную, почему не выяснить, что нужно рынку, найти потребителей, наладить сбыт?
– Приказа свыше не было.
– Там наверху давно забыли, что ваш совхоз вообще существует, а вы всё какой-то приказ ждёте.
– Не мы ждём, а дирекция. Мы-то давно ничего не ждём.
– Ну, вот Вы лично хозяйство ведёте, так? Я не видел, чтобы здесь в деревне у жителей ненужный урожай валялся под ногами, отходы гнили под дождями, всё куда-то употребляется, всё можно рассчитать.
– Можно. Растительные отходы я животным скармливаю. Избыток молочных продуктов можно отдать в семьи, где дети есть, старики, которые уже не могут сами огородом или живностью заниматься. На рынок всегда можно свезти, там у нас свой человечек за прилавком стоит. Да и рассчитать не сложно, сколько чего сажать, как и где хранить.
– То есть простые бабы умеют вести хозяйство без убытков, когда ничего не пропадает. А подобная способность выживать без внешней поддержки есть признак высокой культуры и развития. Почему тогда у нас обожают полоскать тему, что все бабы – дуры, а руководители с институтом за плечами не умеют элементарно дела вести на уровне села, города, района, региона?
– Потому что я хозяйка в своём доме. Если своя корова заболеет, то и у хозяйки душа болит: родное ж существо. Всё сделаешь, чтобы выходить. А руководителю приходит приказ резать стадо великолепных молочных коров, которые вообще не для мяса выращены, а именно для молока. И режут. Потому что руководитель не хозяин, а наёмный работник. В институте он зубрил, когда восстание ткачей произошло, или как выглядит формула бензола какого-нибудь, а быть хозяином там не учат.
– Но ведь есть хозяин самой отрасли, кого она обогащает. Кто-то конкретный владеет железной дорогой или металлургической промышленностью.
– По-моему, сейчас никто ничем не владеет. Не умеют сейчас ничем владеть, начиная с себя. Спесивых самодуров много, которые управляют в стиле «что хочу, то и ворочу». Пьяниц много, которым вообще ничего не надо, лишь бы налили, а хозяев сейчас нет. Есть откровенные деляги, но этим бы только разорить всё, да в Европу смыться.
– Деляги хотя бы считать хорошо умеют, а так сидит в руководящем кресле шишок спившийся или какая-нибудь тётка кряжистая, размалёванная, словно её сейчас придут за это замуж брать. Уровень развития у них такой, что была бы банька с шашлычком, а остальное «наш народ» сдюжит. Мне говорят, что я таким же стану через десять лет, сопьюсь и «утрачу иллюзии», а я не хочу. Глупость под соусом значительности. Как дослужатся до
