мы меньше дня вместе, а меня уже мутит. И все каникулы надо терпеть… – Отто подхватил тарелку с греческим инжиром:
– У меня тоже бумаги… – белые, крупные зубы улыбнулись, – надо, как следует, подготовиться к защите доктората… – защиту назначили на начало января. Потом брат возвращался в Аушвиц, для передачи медицинского блока в надежные руки доктора Клауберга. Весной он отплывал из Ростока на север.
Отто не распространялся о конечной точке экспедиции, только заметив:
– Кригсмарине нам тоже выдало задания. Тамошние места навещали наши субмарины. Надо проверить состояние погодных станций, собрать информацию о численности оккупантов… – Генрих предполагал, что речь идет о Гренландии, занятой американскими войсками. Военно-воздушный флот США перегонял через базы на острове самолеты, для поддержки кампании в Северной Африке:
– Скоро Роммеля окончательно сбросят в море, – напомнил себе Генрих, – союзники высадятся на Сицилии, русская армия пойдет вперед, и все завершится. Мы очнемся от наваждения, Германия изменится… – по совету отца Генрих ничего не сообщал в Лондон о планах заговорщиков, в кругах аристократии и высшего офицерства.
Когда они с Мартой вернулись из Праги, граф Теодор, наедине с младшим сыном, повел сигарой:
– Не надо, милый. Чехи пользовались поддержкой англичан, в убийстве Гейдриха, но мы должны справиться сами. В конце концов, Германия наша страна, и наша ответственность. Наша вина, – угрюмо добавил отец. Генрих уловил грусть, в голубых глазах:
– Конечно, ему тяжело. Сначала, он искренне считал, что Гитлер, благо для Германии… – граф Теодор думал не о Гитлере, а о письме, для дочери и младшего сына:
– Может быть, сказать им о матери Эммы? Нет, не сейчас. После победы, когда бесноватый и его банда отправятся под суд. Тогда Германия узнает правду, и они тоже… – сейф надежно защищал шифр, известный только самому графу:
– Если туда гранату бросят, – усмехнулся старший фон Рабе, – то дверца откроется. Но кто здесь появится с гранатами… – он обвел глазами дубовые половицы, мраморный, итальянской работы камин, шкуру тигра, под старинной картой предприятий концерна фон Рабе:
– Для блага Германии, – читал он готические буквы семейного девиза, – правильно. Все, что мы делаем, для блага Германии… – стряхнув пепел, он добавил:
– Штауффенберга посылают в Северную Африку. Дождемся его возвращения и отступления вермахта на восточном фронте… – отец повел рукой:
– К тому времени Эмма сможет оказаться в рейхсканцелярии. Я попрошу его… – граф редко называл старших сыновей по имени, – устроить протекцию девочке… – заговорщики хотели получать сведения о планах Гитлера. Машинистка или секретарша годилась, как нельзя лучше. Генрих вздохнул:
– Надо обезопасить Эмму, папа. Она молода, она захочет пойти на жертву, ради Германии… – граф отрезал:
– Никаких
