вижу дверь, ручки нет, только щель замочной скважины. Теперь я четко слышу крики, они громкие и разборчивые.
– Я сейчас, попытаюсь открыть дверь, подождите, – говорю я женскому голосу за дверью. – Как Вы там оказались?
– Он меня запер! – кричит голос.
– Кто он?
– Он зовет себя Павлом Великим.
Девушка рыдает, я не все слова могу разобрать. Я ничего не соображаю. Зачем Паша запер ее здесь? Бред какой-то. Достаю из кармана связку ключей от гаража, может здесь есть ключ и от этой двери?
– Зачем он Вас тут запер? – спрашиваю я, пытаясь подобрать ключ.
– Он больной! Он маньяк! Прошу Вас, выпустите меня.
– Сейчас, я пытаюсь.
Голос у меня у самой дрожит. Я вспоминаю газетный сверток с прядями волос, которые как будто вырваны прямо из головы вместе с кожей, вспоминаю ноготь, который тоже, как будто вырван. Руки у меня трясутся, я не могу справиться с ключами. Очередной не подходит. Осталось два ключа.
– Кто Вы? – уже с опаской спрашивает голос из-за двери.
– Его жена, – говорю я дрожащим голосом, открывая дверь, предпоследний ключ подошел.
Из моих глаз ручьем льются слезы, губы дрожат, руки дрожат. В нос бьет жуткий запах, это отсюда так воняет туалетом. Передо мной еще одна дверь, решетчатая. Я с ужасом понимаю, что это клетка. Передо мной совершенно голая девочка, лет пятнадцать, не больше. Она вся грязная, тело в кровоподтеках, синяках, ссадинах. Обеими руками она вцепилась в прутья решетки. Я с ужасом замечаю, что на среднем пальце левой руки нет ногтя, он вырван с мясом, остальные когда-то были накрашены темно-красным лаком, сейчас он сильно облупился. Это ее ноготь я нашли в кармане Пашиной куртки. У меня кружится голова. Девочка смотрит на меня с опаской и надеждой одновременно.
– Его жена? – неуверенно переспрашивает она.
– Я к этому не причастна, – говорю я дрожащими губами, пытаясь найти ключ от этой, последней двери. – Я ничего об этом не знала! – мой голос срывается на крик. Я в панике. – Это все какой-то кошмарный сон! Этого не может быть! Может это другой Паша?
Я с надеждой достаю из висящей у меня на плече сумки кошелек, в нем есть фото Паши. Я показываю его девочке.
– Это он, – как бы извиняясь, говорит она.
Руки у меня уже вообще не слушаются, я роняю связку с ключами на пол, поднимаю. Остался один ключ. Он подходит. Я открываю дверь, и девочка кидается ко мне в объятия. Мы рыдаем в три ручья. Что дальше делать? Вести ее в милицию?
– Надо уйти отсюда, – говорю я девочке, – пошли скорее.
– Куда?
– Не знаю, придумаем, главное убраться отсюда поскорее, – говорю я, накидывая на нее свой плащ.
Мы выходим на улицу, я даже не закрываю дверь гаража на ключ. Вдруг в моей сумке зазвонил
