испытания для Александра II наступали по вечерам, когда он оставался один, читал письма княжны Долгорукой, и ужасная тоска сжимала его сердце. Врачи, обеспокоенные его резким исхуданием и бессонницей, настойчиво советовали ему вернуться в Санкт-Петербург. Он отказывался категорически: «Я не брошу своей армии до взятия Плевны».
Армия Османа-паши, несмотря на холод и лишения, упорствовала в своем героическом сопротивлении. С 7 (19) июля, дня первого нападения, эти шестьдесят тысяч человек, плохо одетые, запертые в наскоро сооруженные укрепления, отрезанные от всего мира, мучимые голодом и эпидемиями, не получая ни пищи, ни снаряжения, ни подкреплений, оказывали сопротивление трем русским корпусам, всей императорской гвардии и сорока тысячам румын.
Создавшееся положение сильно волновало Европу. Все противники России подняли головы. Венгры, которые не могли простить Романовым своего разгрома в 1849 году, открыто проявляли свои симпатии к Турции и старались втянуть своего монарха в войну. Но Франц-Иосиф, уже однажды – во время Крымской войны – удививший мир своей неблагодарностью, делал вид, что на этот раз он сочувствует русским неудачам… и пытался под шумок добиться от Турции платы за свой нейтралитет в виде права занять Боснию и Герцеговину. Венские интриги оживляли в душе Александра II старую ненависть к Габсбургам. «Телеграммы, полученные из Вены, испортили мне немало крови», – писал он 24 сентября (6 октября) княжне Долгорукой. В этом же письме он описывает княжне предательский план венгров, формирующих в Карпатских горах банды партизан, угрожающих путям сообщения русской армии в Румынии.
К середине октября стало очевидным, что Плевну не удастся взять силой, и что нужно ограничиться осадой до тех пор, пока обстрел и голод не вынудят турок на капитуляцию. 31 октября (12 ноября) великий князь Николай узнал от захваченных при атаке одного из бастионов пленных, что ежедневный рацион солдат и офицеров состоит из осьмушки фунта хлеба, щепотки риса и трех головок кукурузы. Великий князь решил, что наступило время предложить Осману-паше сдаться «по долгу человечности», ибо всякое дальнейшее сопротивление бессмысленно. В заключение своего обращения он писал: «Я сумею отнестись к Вам и к доблестным войскам, находящимся под Вашим командованием, с тем уважением и вниманием, которое Вы заслужили». Осман-паша ответил на это: «Разделяя чувства человечности, которые Вашему Высочеству угодно было мне выразить, я все же не могу приказать своим доблестным солдатам положить оружие. Мои солдаты и я твердо решили пролить свою кровь до последней капли за честь нашей родины и в защиту ее прав».
Александр II был потрясен этим гордым ответом.
Его Величество Государь Император Александр II, великий князь Николай Николаевич и Кароль I, князь Румынии, в Горной Студене. Фотограф Ф. Душек. Фотография сделана непосредственно перед штурмом Плевны 11 сентября 1877 г.
Осада и взятие Плевны русскими войсками стало одним
