Это увлечение началось с «Могучего Джо Янга» – первой картины такого рода, увиденной им в «Лидо» на Фордхэм-роуд. Стэнли тогда было восемь лет; отец оставил его в кинотеатре, а сам отправился на свидание с какой-то девчонкой в том же квартале. Практически сразу он понял, как происходит «оживление» чудовищ: догадался о невидимых руках, меняющих позы фигур в промежутках между кадрами, и тогда же уверился, что нашел некий ключ, маленький секрет, за которым скрываются куда более важные тайны. Суть фокуса заключалась не в фальшивых монстрах-чучелах и даже не в покадровой анимации как таковой; фокус все время был в его собственной голове. В его глазах, которые обманывали сами себя.
Фильм стартует по заезженному шаблону – с псевдокинохроники, показывающей вулканическое извержение, – а затем на сцене появляются два главных героя: ироничный американский геолог и его смазливый мексиканский коллега. Постепенно приключения этих бесстрашных и неунывающих людей затягивают Стэнли, – в конце концов, разве он и Клаудио не одного с ними поля ягоды? Два исследователя в далеком краю, полном опасностей, и положиться им не на кого, кроме как друг на друга. Такого рода истории Стэнли готов смотреть чуть ли не до бесконечности: герои знай себе катят на джипе по бездорожью, пробираются сквозь джунгли, преодолевают горные хребты среди потоков лавы под затмевающими солнце облаками пепла. При этом близкое присутствие скорпионов-убийц уже ощущается, и, хотя сами они пока что не возникали в кадре и даже не были упомянуты в разговорах героев, предчувствие чего-то страшного и загадочного уже нависает над всем этим киноландшафтом.
Затем, по тому же шаблону, вступает в игру главная героиня – а заодно и неизбежный в таких случаях маленький мальчик с собакой, этакий проказливый херувим, – и Стэнли начинает терять интерес к происходящему на экране. Дела не становятся лучше и с появлением долгожданных скорпионов. Сначала они смотрятся недурно, вполне ужасающими и реалистичными, но создателям фильма явно не хватило отснятого материала, из-за чего одни и те же кадры с монстрами повторяются по нескольку раз, а корявый крупный план пучеглазой головы скорпиона, пускающей струйки ядовитой слюны, используется так часто, что Стэнли теряет счет повторам. Под конец съемок у продюсеров, видно, совсем захромали финансы; в последней части они все реже задействуют кукольных тварей и вместо них показывают только черную тень скорпиона, наложенную на кадры с панически бегущими мексиканцами.
Стэнли уже почти не смотрит на экран – он пытается вспомнить, не этот ли самый парень играл геолога в «Дне конца света», гадая, простое это совпадение или у актера на самом деле был какой-то опыт по геологической части, – когда ему сзади в шею внезапно впивается горящая сигарета. Машинально хлопнув ладонью по больному месту, он оборачивается, но непосредственно за ним никого нет. Он начинает оглядывать полупустой зал, прикрывая сбоку глаза от экранного света, и тут в спинку его кресла врезается еще один окурок, рассыпаясь веером оранжевых искр. И теперь уже он видит шестерых «псов», которые
