ссоры с начальством, Степан Лапатуха обладал феноменальным лётным талантом. Несмотря на свою сутулость, какую-то внешнюю нескладность, а может быть именно благодаря ей, он физически был «сконструирован» природой таким образом, что оказавшись в кабине самолёта фактически становился естественным продолжением его механизмов.
***
По договорённости с начальником аэроклуба Лапатуха дополнительно занимался с Борисом по индивидуальной программе. Летали они очень много. Уже через полтора месяца такого интенсивного тренинга Степан Сергеевич добился, чтобы Нефёдову разрешили первый самостоятельный полёт. На инструкторское место «посадили» «Иван Иваныча» – мешок с песком – для правильной центровки самолёта. Лапатуха дал последние наставления Борису. Перед тем, как спрыгнуть с крыла на землю наставник неожиданно предупредил сидящего в кабине Нефёдова, чтобы тот был максимально внимателен и не торопился, ибо за его полётом будет наблюдать начальник аэроклуба и специально приглашённый Лапатухой представитель приёмной комиссии лётного училища.
В отличие от своего первого полёта на этот раз Борис почти не волновался. Во время совместных с Лапатухой тренировок на У-1 ему неоднократно приходилось по команде инструктора брать управление машиной на себя. Необходимо было просто забыть, что в передней кабине вместо опытного лётчика «сидит» «Иван Иваныч» и полностью сосредоточиться на приборной доске и системе управления самолётом. Борис чётко произвёл взлёт, набрал высоту и выполнил первый разворот. С самого начала возникла убеждённость в том, что машина у него в руках – идёт устойчиво, хорошо слушается рулей. Почувствовав, что у него всё получается, дальше Борис уже действовал совершенно спокойно, как учил его Мастер…
И вот все элементы учебного задания выполнены, и самолёт начинает снижаться. Борис уменьшил скорость и прицелился к выложенным на земле в виде буквы «Т» посадочным знакам. «Кукурузник» коснулся земли сразу тремя колёсами.
На пробеге из кабины Борис видел, как знакомая девушка из его учебной группы с улыбкой показывает ему большой палец, мол, молодец, полёт выполнил хорошо.
Когда самолёт зарулил на стоянку, на крыло поднялся довольный Лапатуха. Не сдерживая эмоций, он обнял Бориса:
– Молодчина! Чисто слетал, не подвёл учителя. Ни одной помарки в задании. Поздравляю!
Оказалось, что приглашённый понаблюдать за полётом перспективного аэроклубовца представитель из Качи, согласился в виде исключения допустить Нефёдова посреди учебного года до отборочной медкомиссии.
***
Борис не ожидал, что ему так легко удастся попасть в число курсантов самого привилегированного военного училища страны. Ведь в Каче учились даже дети кремлёвских вождей. Борис легко прошёл врачебное сито. А тест, который ему устроил невропатолог, даже показался забавным приключением. Пока врач разговаривал с Борисом, к Нефёдову со спины неслышно
