Сразу поняла, что я не настроен говорить об этом. Мне не понравилась ее реакция, и я позволил себе слегка повысить голос:
– Меня вполне устраивает моя работа, и платят вполне приличную зарплату, – с этими словами я встал и начал одеваться.
– Кстати, Ян обещал мне мастерскую… – примирительным тоном вставила она, повернувшись ко мне лицом, – буду картины рисовать, а не сидеть на улице.
Я не ответил и стал смотреть на ее зашевелившиеся невпопад пальцы, которые внезапно привлекли мое внимание, – они были как живые, словно обособленные, самостоятельные сущности, и мне померещилось, что они подают тайный знак. В их одновременном шевелении, почудилось, таилась закодированная информация, и я, засмотревшись на эту бессознательную игру тонких, изящных женских пальчиков, вдруг подумал, что она наверняка мне изменяет, пользуясь провалами в моей памяти.
Воцарилась странная тишина, как будто женщина затаилась, услышав мои мысли, – я ощутил это буквально физически и почувствовал, что мы сейчас думаем об одном и том же. Она была чужой, я даже решил, что она пытается обмануть меня, но не знает, как это сделать, чтобы я ни о чем не догадался.
– Не уходи, побудь со мной… – взмолилась женщина и протянула ко мне будто обессиленную руку, но я не хотел прислушаться к ее мольбе.
Если она беспокоится об ипотеке и говорит со мной таким тоном, значит, мы близкие люди. Неужели – жена?
Я в нерешительности замер, не зная, что делать: поговорить с ней откровенно или не показывать виду, пока не выясню, что происходит?
– Мастерскую, говоришь? – спросил я, уставившись с прищуром в ее глаза, и растерянно улыбнулся.
– Он дал понять, что можно арендовать, а потом он мне ее подарит…
– Мастерскую… а с какой радости?.. Он кто тебе?..
– Просто хороший человек… – заверила она, опустив глаза, – не то что подарит, а продаст за небольшие деньги.
И тут я вспомнил Яна, неказистого типа со странной фамилией Мефистошвили. Насколько я знал, он служил в КГБ, в девяностые ушел в отставку, занялся бизнесом, разорился.
– Понятно. Я ему не верю, скользкий он тип… все ходит и вынюхивает…
– Ты же сам хвалил его, – возразила она осторожно, – выпивали вы с ним…
– Когда? – я тут же пожалел, что спросил.
Женщина не ответила – похоже, она знает, что у меня с памятью не все в порядке, и поэтому не стала уточнять.
– Я только не пойму, с какой целью вы держите меня в дураках?! – неожиданно перехватил управление Блинк, и я стал разглядывать пустой затаившийся в неопределенном ожидании верхний угол комнаты, затем перевел взгляд в окно, прикрытое узорчатой тонкой белой занавеской, думая: зачем я это сказал?.. ведь нет никакого Блинка!
– Никто ничего не скрывает от тебя, ты просто внушил себе, что… – она запнулась, подбирая слово, и тем самым еще больше усилила мои подозрения.
– Что
