первая возможность для этого, последней оказаться может, не откладывайте! Господь с вами – Он всегда между говорящих о Нем… Стоите ли, сидите ли, идете ли, а все перед ним будьте и думайте… – Он то каждого знает и от каждого ждет… Благословляю… – Пальцы нечаянно стали расслабляться, меняя конфигурацию знака, но человек, то ли усилием воли, то ли веры, собирал их вновь в нужную геометрию, что-то шепча, пока совсем не отключился. Под кожей тонких век пробежали зрачки, закатившись почти к надбровным дугам, застыв с надеждой на возвращение…
Двое пока бодрствующих перекрестились, хотя ранее и тяги к этому не испытывали… Обнаженные веки отяжелели, благословленные души, растаяв от присутствия охватившей всех благодати, будто и правда Бог взяв каждого в Свою десницу, приподнял и вдохнул Духа Святого в пересохшие, привыкшие к, исходящему из них смраду, богохульства, греха и матершины: чем переполнены сердца ваши, тем полны и уста ваши; словами оправдаетесь, словами и осудитесь…
ВИДЕНИЯ11
Все только произошедшее, не совсем полностью осозналось Михалычем и Иваном, какое-то обволакивающее воздействие этих, произнесенных священником, слов, теперь с ощущением тепла, начало проникать вглубь сознания. Возможно, наложилась и усталость от разговоров, смешанное с действием, вливаемой в них жуткой «химии», способной уничтожить все, что угодно, обнадеживающей, не далеко не всегда спасающей.
Почти яд – именно за ним выстраивается очередь, вокруг него крутится целый бизнес, на нем наживаются сотни мошенников, спекулянтов, лжеврачей, мешая настоящим докторам, грабя больных, кащунствуя над несчастными.
Мозг обоих потребовал одновременно немедленного и бесповоротного отвлечения, что повлекло их в обманчивые объятия видений, которые в свое время каждого должны были подтолкнуть к тому, на что благословил батюшка:
«Поворачивая голову, он, еще не различив приближавшегося человека, почувствовал радость от наступающей встречи. Невероятно, но невозможность происходящего здесь и сейчас совершенно не удивила. Голос отца, да, да, именно отца, покинувшего этот мир еще в его юности, когда он только принимал решение кем же ему готовиться стать, нарушил оглушающую тишину, одновременно окрасив окружающий мир невероятными для земли красками:
– Мой мальчик!
– Папа, но ведь тебя убили…, я за тебя мстил…
– Такой же несмышленый, как всегда, отомстить нельзя – месть понятие больного разума, единственная правильная реакция на душевную боль, причиненную тебе – это прощение, чем оно глубже, тем легче тебе будет там, и тем проще здесь…
– Что «проще» что…, и где это «здесь»? … – Отец продолжал, совсем не замечая заинтересованности сына в неважном:
– Помнишь, когда ты шкодил, бывало, я наказывал тебя?
– Ты родитель и это твоя обязанность – воспитывать, как же мне тебя не хватает!
– Тогда ты боялся наказания, оно тебя обижало, даже унижало, но странно, я помню, как однажды
(Во время химиотерапии и вообще под воздействием сильнодействующих медицинских препаратов, у пациентов часто возникают цалюциногенные видения, накладываемые на действительноть)
