дело его бесплотных, невидимых рук. В бреду, в горячке, забывая есть и даже курить, дописывал Сергеев свое произведение. Лишь с финалом вышла заминка…
Тускло светились вершины гор в сиянии Луны. На плоском плато стоял Герой. Губы его были сомкнуты, в глазах читалась решимость завершить работу здесь и сейчас. Последнее усилие, и враг уничтожен. Бог ослабел, потерял тонкие астральные тела и вывалился в тварный мир. Напротив Героя – жуткий монстр, кошмар пожирателя мухоморов. Мешок таракана, вывернутый наизнанку коровий желудок, куча гниющих спрутов… Не подобрать названия, нет в человеческих языках подходящих слов. Злой бог смердел.
«Убей его, – подначивал голос, – и Герой станет властелином мира. Просветленным, мудрым государем, перед которым склонятся страны и народы!». Убить бога… Простое решение, и как удачно оно совпадает с первоначальным замыслом! Убить – и занять его место. «…И самому стать драконом, – вспомнил Сергеев. – Нет, этого не будет. Я слишком люблю своего героя, чтобы пожелать ему такую судьбу». Он победит, в этом нет сомнения, но ценою станет жизнь! Тогда он останется в песнях и легендах. «Никто не узнает», – шепнул голос. «Какие мелочи!» – отмахнулся Сергеев.
Голос скептически хмыкнул… и исчез. Сергеев почувствовал себя странно. Словно долго спал под толстым ватным матрасом, как когда-то, в армии. Да – тяжело, да – пыльно, но тепло и уютно! Мгновение, и матраса нет, теперь можно дышать полной грудью, но холодно и солнце режет глаза.
Возможно, Сергеев просто невыносимо устал, но никогда прежде слова не рождались в таких муках! Они не ложились в строку, они сопротивлялись, они прятались за другими, стертыми и тусклыми. За час возник абзац, натужный, вялый. Ублюдочный.
Надо отдохнуть, понял Сергеев. Финал никуда не денется, а пока… боже! Во что он превратился?
В почерневшем зеркале отражался обычный бомж. Грязный, всклокоченный, с мутными, загноившимися глазами. Сергеев принюхался, и его чуть не стошнило: несло, как от помойки в жаркий день. Нестерпимо чесалась кожа, казалось, под грязной рубахой кто-то ползает.
Сутки Сергеев посвятил чистоте. Он натопил баню и несколько часов отмокал, а потом отмывался в трех водах. Тело покрывали фурункулы и струпья, и Сергеев извел всю водку и пластырь. Он сжег тряпье, в которое превратилась одежда. Он вымыл и выскоблил дом, а потом снова помылся. И прочая, и прочая, и прочая…
Финал Сергеев добил позже. Пришлось поработать, и не было привычной легкости в мыслях. Зато он чувствовал себя человеком. Чертовски приятно, проходя по деревне, видеть, как светлеют лица людей! Сергеев нарочно потратил пару часов – персонально раскланяться с каждым, показаться в цивильном виде.
Он не стал задумываться о названии. «Герой», как же еще? С первыми заморозками роман ушел в издательство. В первое попавшееся, наобум.
«Второй тираж ушел
