не хотел повторения прошлого позора, не хотел презрения местных жителей. Он забил холодильник продуктами, завалил консервами погреб. Теперь его никто не потревожит.
Клавиатура манила, тянула.
Герой очнулся на рассвете, оглядел поле недавней битвы. На разбитые камни плато лег свежий снег, укрыл пятна крови и ошметки внутренностей невинным белым покрывалом. Внизу, на склоне Двурогой, паслось стадо ледяных быков. Герой усмехнулся и стал спускаться к перевалу. Очень хотелось есть.
Спать Сергеев лег далеко за полночь. Его знобило, поднялась температура. Страшно чесались бока, Сергеев с трудом сдерживался, чтобы не разодрать их до мяса. В борьбе пришел рваный, горячечный сон. Сквозь бред Сергеев чувствовал, как ползают по телу невидимые миноги. От скользких прикосновений было то ли тошно, то ли приятно. Сергеев представлял себя толстым, бесконечным удавом. Он струился по шершавой дорожке. Песок сладостно скрипел под упругими боками, мелкие камешки щекотали кожу. Блеснул в лунном свете антрацит воды, и Сергеев нырнул. Без звука, без всплеска, в холодную уютную глубину. Когда внутренний жар утих, Сергеев рванул наружу. Голод гнал его, того, кем был сейчас Сергеев. В ноздри проник запах живого существа, сладкий дух плоти и горячей крови.
Утром Сергеев встал бодрый и веселый. От вчерашней лихорадки не осталось следа. Вот только сбитая постель пестрела бурыми пятнами. Неужели не выдержал?
Рассматривая в зеркале измазанное кровью лицо – почему именно оно? – Сергеев не сразу заметил, что… Что?! Немного ниже подмышек из боков выросли две новые руки, длинные, мускулистые, покрытые нежной молодой кожей.
«А?..» – задумался Сергеев. – «Хорошо же», – сказал голос.
Руки слушались, как родные. И точно, хорошо. Как раньше он обходился всего двумя? Скорее к ноутбуку!
«Люська! Где тебя носит, негодница рогатая!» – кликала за окном старуха-соседка козу. Сергеев запнулся. Из-под кровати выглядывала обглоданная нога с раздвоенным копытцем. «Это я ее, да?» – вяло удивился Сергеев. – «Ерунда, не бери в голову», – отозвалось в голове.
С двумя парами рук дело пошло куда как быстрее. Текст, струившийся ранее ручейком, полился речкой. Уже недели через три Сергеев закончил «Героя против пиратов». Идеи роились в мозгу, причудливо смешивались и без помех выплескивались на винчестер. На свет последовательно явились «Герой и щит императора», «Герой и леса Капа-Ламуры», «Герой и зрачок Зунги», «Герой и сорок наложниц мудреца».
Народ покупал и требовал еще. Тиражи росли, издатель потирал руки. «Наложниц» выпустили в подарочном оформлении; в комплекте шел снятый «Пентхаусом» видеофильм. Совет по культуре подал на издательство в суд за садизм и смакование перверсий. Скандальный процесс закончился ничем, но поднял продажи втрое.
Сергеев ничего этого не знал. Его переполняло счастье. Время разделилось на две части. Днем Сергеев творил, воспарял в горние
