скоростей. Донован, с командирского кресла, распорядился:
– Вперед, миссис Анна. Почему вы заглушили двигатель? До Шамбуа осталась всего миля… – палец начальника уткнулся в карту, – здесь расположение девяностой дивизии. Едем на север, как я и говорил… – кроме белесого тумана, в прорези брони, ничего видно не было.
Анна прислушалась:
– Выстрелы, мистер Донован. Кажется, мы слишком далеко забрались, миновали Шамбуа… – Донован, недовольно, буркнул:
– Я командовал полком на первой войне, я умею читать карту. Вы в это время… – серые, дымные глаза безмятежно взглянули на него:
– Я в это время выступала на митинге в казарме флотских экипажей, в Петрограде, мистер Донован. И атаковала Зимний Дворец. Мне пятнадцать лет тогда исполнилось… – трассирующие выстрелы могли ничего не значить:
– Еще шести утра не пробило. Немцы рано встали, решили потревожить союзников. Или с высоты 262 стреляют… – Анна, все равно, не хотела рисковать. В боковом окне кабины она разглядела кусты:
– Хорошо, что мы в перелеске остановились. Хотя любому немецкому танку ничего не стоить смять перелесок, и нас, заодно… – бронетранспортер вышел из Аржантана, городка на западе, взятого вчера союзниками. Машина двигалась вдоль линии котла на восток, к Шамбуа, где сидела девяностая пехотная дивизия армии США.
Дикий Билл, как называли Донована за глаза, славился пристрастием к поездкам на фронт. Начальник Управления Стратегических Служб не мог преодолеть любви к армии, где он отслужил четыре года.
– Он даже дольше служил… – Анна, внимательно, разглядывала карту, – он потом в Россию поехал. Участвовал в интервенции, был офицером связи в штабе Колчака… – Донован, однажды, шутливо спросил Анну, что бы она с ним сделала:
– Если бы я вдруг в плену оказался, у красных… – она выпустила дым из розовых губ:
– Я бы вас расстреляла, мистер Донован. И мой отец, разумеется, тоже. Впрочем, и вы бы меня не пощадили… – Дикий Билл покрутил поседевшей головой: «Верно».
– И Теодор бы меня расстрелял… – Анна заставляла себя не думать о списке руководителей французского Сопротивления:
– Оставь. Ты ему не нужна, старуха, на пятом десятке. Тем более, я коммунист, то есть была коммунистом, а он монархист. Нам и сейчас не по пути. Но я должна его отыскать, он должен узнать о Марте… – Анна предполагала, что в Париже сможет выскользнуть из-под надзора начальства:
– Начнется восстание, суматоха, неразбериха, пройдут аресты коллаборационистов. Мне всего лишь надо найти Теодора и отправить письмо, женевскому адвокату. Попрошу его связаться с архиепископом токийским… – Анна считала себя обязанной удостовериться, что с Наримуне и его семьей все в порядке:
– Война этим годом не закончится… – аналитики, в один голос, утверждали, что до декабря союзные войска вряд ли ступят на территорию
