снять часть ноши с твоих плеч.
– Хлеб для сэндвичей может пригодиться.
– Какой-то конкретно?
– Конкретно тот, какой мы все время берем.
– Что?
– Что «что»?
– Тебя что-то беспокоит?
– А тебя нет?
Не нашла ли она телефон?
– Нам не надо поговорить о том, что сейчас там было?
Она не нашла телефона.
– Конечно, надо, – сказал он, – но не тут, на стоянке, пока Сэм дожидается нас на крыльце, а родители ждут дома.
– Так когда?
– Вечером?
– Вечером? С вопросительным? Или вечером.
– Вечером.
– Обещаешь?
– Джулия.
– И не давай ему засесть в комнате с планшетом. Пусть знает, что мы в расстройстве.
– Он знает.
– Да, но я хочу, чтобы он знал, даже когда меня нет.
– Он будет знать.
– Обещаешь? – Она спросила, на этот раз скорее обронив вопрос, а не беззаботно возвысив.
– Провалиться мне, не сходя с места.
Она могла бы сказать больше – привести примеры из недавнего прошлого или объяснить, почему ее заботит не наказание, а укрепление их недавно кальцинировавшихся и совершенно не так, как надо, распределенных родительских ролей, – но в итоге предпочла нежно, но крепко взять Джейкоба за локоть.
– До вечера.
Раньше прикосновения всегда спасали их. Какова бы ни была злость или обида, какова бы ни была глубина отчуждения, прикосновение, даже легкое или мимолетное, напоминало им об их долгой общности. Ладонь на шее – все нахлынуло снова. Положить голову на плечо – закипают гормоны, память любви. Временами преодолеть расстояние, протянуть руку было почти невозможно. Временами это было невозможно. Оба знали это чувство слишком хорошо, в тишине темной комнаты, глядя в один и тот же потолок: «Если б я мог разжать пальцы, то и пальцы моего сердца могли бы разжаться. Но я не могу. Я хочу дотянуться до тебя и хочу, чтобы ты дотянулась до меня. Но не могу».
– Извини, что испортил утро, – сказал Джейкоб. – Я хотел, чтобы ты отдыхала целый день.
– Не ты же написал эти слова.
– И не Сэм.
– Джейкоб…
– Что?
– Так не может быть, и так не будет, чтобы один из нас ему верил, а другой нет.
– Так верь ему.
– Ясно, что это он.
– Все равно верь. Мы его родители.
– Именно. И нам нужно его научить, что действия имеют последствия.
– Верить ему – это важнее, – сказал Джейкоб, и выходило, что разговор слишком быстро переключился на его собственные тревоги. Чего ради он решил упираться?
– Нет, – возразила Джулия, – важнее его любить. И пройдя через наказание, он будет знать,
