зевак жертву – молодую девицу – и уже притянул ее к себе, он вдруг получил неожиданный удар в спину. Отбежавшая на безопасное расстояние толпа ахнула: что же сейчас произойдет? Оглянувшись, Хасан увидел коренастого мальчонку, стоящего перед ним в боевой стойке, в полной решимости умереть за свою сестру. Это был Фаиз, вступившийся за Амалию.
«Шустрый тургай!» – отметил про себя Хасан. Расставив ноги, схватил он мальчишку за плечи, легко поднял его над тротуаром. Широко раскрыв пасть и показав всем свои намерения разорвать трепыхающуюся как зайчонок жертву, Хасан неожиданно получил сзади удар ногой прямо в пах от Амалии.
– Ох! – задохнулся он от нестерпимой боли, выпустил мальчонку, присел на корточки.
Толпу буквально перегнуло пополам от смеха. Кто-то в хохоте вываливался из дверей магазинов, наблюдавшие за всем происходящим из окон едва не выпали на улицу. «А что случилось?» – испуганно спрашивали остальные, выглядывая из переулков.
Отдышавшись, Хасан вполне серьезно погнался за визжащей Амалией, однако девушка с братом благополучно добежали до художественной лавки, наглухо закрыв за собой дубовую дверь.
«Шаян-малай» позже прозвали Хасана уличные торговцы. С тех пор это прозвище к нему и прилипло.
Он часто появлялся в торговом дворе, прогуливаясь со своими дружками. То и дело заходил в художественную лавку. Кривил губы в улыбке, наклонялся над Амалией и проговаривал: «Всё равно рано или поздно ты будешь моей, синичка…»
Амалия побаивалась здоровенного, высокого, кареглазого, богато одетого юношу. Она отмалчивалась на его реплики, отводила глаза, хмурилась.
– Вот такая мне и нужна, – говорил Хасан, – ну прямо шамаханская царица!
Нехотя уходил он, окликаемый друзьями, во дворы, где высилась соборная мечеть и откуда доносился голос призывающего на пятничную молитву муэдзина.
На смену им по воскресным дням появлялись на улице Уфимской молодые ребята из близлежащего поселка железнодорожников, работающие в локомотивном депо и железнодорожных мастерских. Они дружной ватагой пересекали торговую улицу, прикупая что-нибудь из безделушек для своих подруг. Среди них выделялся явный вожак Антон. Чуть выше среднего роста, крепко сбитый паренек. Подойдя к лавке, он по-дружески кивал Фаизу, высыпая из огромных клешней семечки.
– Здравствуй, Амалька, – обворожительно скалился он белозубым ртом. Его серые глаза пробегали по всему телу Амалии, от чего она невольно съеживалась. Король заводских районов – всё, что смогла уловить она в смелом поведении белобрысого парня.
– А ну, продай мне вон ту свистульку, – протянул он монету Фаизу, – буду свистеть по путям железной дороги. Значит, это ты уронила Хасана при всех? – проскрипел он Амалии по-пацански. – Не испугалась! А ты не ссы, мальчонка, скоро наша власть наступит. Красная Армия уже на
