target="_blank" rel="nofollow" href="#n42" type="note">[42] и Карла IX. Ей он был обязан – вольнодумец и еретик, а по некоторым слухам даже идолопоклонник – возведением в духовный сан аббата Сент-Маге, в Бретани. Несмотря на противодействие своих явных и тайных врагов, он мог благодаря ее поддержке беспрепятственно продолжать свои таинственные занятия и от нее узнавать государственные тайны.
За все эти благодеяния он каждую ночь читал по звездам для королевы-матери (королевы, говорившей, что она управляет государством руками своих сыновей). Всякий раз, когда она сталкивалась с трудностями, Екатерина обращалась к нему за советами. Руджиери был слепо предан ей и являлся главным исполнителем всех ее тайных замыслов и интриг. Ему предъявляли самые мрачные обвинения. Про него рассказывали всевозможные ужасы, которые порождались суевериями века. Уверяли, что он очень искусен в некромантии[43], что он чародей и идолопоклонник, что он председательствует на шабаше колдунов, торгует трупами, снятыми с виселиц, и, наконец, что он употребляет в пищу мясо новорожденных детей.
Впрочем, не один Руджиери слыл в то время колдуном. При Генрихе III, да и в предшествовавшее царствование астрология была столь востребована, что число людей, занимавшихся этой тайной наукой, доходило до тридцати тысяч – цифра невероятная, если посчитать, сколько требовалось средств к существованию этим людям.
Как бы то ни было, Руджиери благоденствовал. Но уже в то время говорили, хотя и с оглядкой, что он отыскал новый, более ужасный источник богатства. Медленные тонкие яды, изобретенные во Флоренции, страшное действие которых проявлялось в постепенном истощении жертвы, считались его произведением. Его дьявольскому напитку приписывали кровавый пот, орошавший каждую ночь постель Карла IX. Король умер, и у Руджиери стало одним врагом менее. Но так велик был ужас, вызываемый его адскими снадобьями, что самый отъявленный пьяница выронил бы из рук кубок с вином при мысли, что он приготовлен Козимо Руджиери.
При этом вызывающем ужас математике всегда находился немой африканский невольник необыкновенно маленького роста и самого фантастического сложения. Если бы этот человек хоть сколько-нибудь походил на своего господина, то его можно было бы принять за его тень, так близко следовал он за ним. Но как ни странна была наружность астролога, наружность пажа была еще страннее. Отвратительный, безобразный и горбатый Эльберих (так звали негра) был столь мал сравнительно со своей толщиной, что когда ходил, то казался катящимся комом сажи, у которого вместо глаз были вставлены два горящих угля. Стоя он походил на раздутого павиана, сидящего на задних лапах. Его широкие ступни были видны, но не было никакого признака ног; механизм, помогавший ему ходить, оставался загадкой для окружающих. Руки его были коротки и худы, кисти рук плоски и расплюснуты, как боковые плавники тюленя.
С помощью этого карлика, которого все сторонились с отвращением, Руджиери нетрудно было
