их к черту! Стоит ли беспокоиться?
– Осторожность не помешает. Прибавим шагу на всякий случай.
Они быстро двинулись по улице и, к своей удаче, наконец увидели впереди здание гостиницы – как потом выяснилось, одной из лучших в Чжаоцине. Высокая лестница вела в обширную залу, стены которой были оклеены декоративной бумагой танг-поа, а пол устлан красивыми белыми циновками. Вдоль стен стояли низенькие столики с фарфоровой посудой и легкие бамбуковые стулья, окна украшали со вкусом подобранные шторы. В одном углу залы висели часы в виде небольшого курительного прибора. Невысокого роста человек в очках и с квей-шеу – веером из пальмовых листьев – вышел навстречу посетителям, поминутно кланяясь и бормоча приветствие:
– Изин! Изин!
Мин Си по-китайски спросил его, могут ли гости рассчитывать на сытный обед и отдельные комнаты. После многих поклонов хозяин гостиницы проводил наших героев в комнату соседнюю с залой и велел подать кушанья, которые все, даже привередливый американец, сочли вкуснейшими, а чай, поданный в чашечках цвета морской волны, и крепкое пиво окончательно развеселили всю компанию. Джеймс и Казимир решили пройтись по городу и распить бутылочку виски в каком-нибудь кабачке, но когда друзья спускались по лестнице, прихватив с собой ножи и револьверы, они увидели внизу группу китайцев, которые, похоже, давно поджидали незнакомцев. Один из этих любопытных дерзко поглядел американцу прямо в глаза.
– Эй, ты что на меня уставился? – спросил сэр Джеймс и толкнул китайца в бок, но тот, как ни странно, не полез в драку, а только рассмеялся и что-то сказал своим товарищам.
– Черт возьми, дело плохо, – проворчал Казимир, поправляя шляпу и косичку. – Я узнал среди этих китайцев того самого типа, что следил за нами нынче утром.
Выйдя из гостиницы, друзья стали разыскивать кабачок, не замечая, что двое из любопытных китайцев идут за ними прямо по пятам.
– Вот, вроде бы, что-то подходящее, – сказал Джеймс, распахивая двери неизвестного заведения. – По правде говоря, скверновато тут, однако это не помешает нам выпить за процветание трех славных держав: Италии, Америки и Польши.
Даже при тусклом свете полудюжины фонарей, развешанных на почерневших от грязи стенах, посторонний заметил бы, что в кабачке дым стоит коромыслом. Посетителей было человек пятьдесят: большинство сидели за столиками, заливая в глотку адские напитки, другие, оборванные и грязные, перепившись, уже валялись на заплеванном полу, третьи, бледные и изнуренные, курили опиум, то трагически закатывая глаза, то хохоча без меры или шевеля губами, будто отпивая из воображаемого бокала. Многие курили, поэтому в помещении было хоть топор вешай, к тому же сильно пахло машинным маслом – наверное, от спецодежды рабочих. Джеймс и Казимир с трудом нашли в углу грязный хромоногий стол и уселись за него. Грубый толстый кабатчик с косой вокруг головы подошел спросить, чего желают гости.
– Виски, милейший, настоящего американского виски! – сказал Джеймс, вертя таэль
