мог чувствовать себя комфортно. Сидя за столом, Туманов ощущал себя школьником, вызванным в директорский кабинет. Это угнетало, как, впрочем, все, что успело случиться, начиная с того рокового вечера, когда был убит бедняга Никольников.
Что касается следователя, то для него принесли нормальный стул, на котором он смотрелся вполне внушительно и официально. Это был совсем еще молодой человек с великоватым для его сложения лицом, заканчивающимся острым подбородком. В свои двадцать с небольшим он еще не успел полысеть, но было ясно, что это всего лишь вопрос времени, причем, достаточно скорого. Выпуклые голубые глаза следователя были прикрыты плоскими прямоугольными очками без оправы, что придавало им задорный блеск. Фамилия его была Перепелицын. Общаясь с Тумановым, он позволял себе легкие ироничные улыбки, которые лишь обозначались, не задерживаясь на губах дольше, чем разрешала профессиональная этика. Было в нем что-то от Моны Лизы – если обрезать ей волосы, снабдить очками и переодеть в мужской костюм с галстуком.
– Итак, – проговорил он ровным тоном, – вы утверждаете, что проникли в жилище покойного через дверь, которая была не заперта.
– Не проникал я, – раздраженно поправил Туманов. – Просто вошел.
– Давайте не будем зацикливаться на мелочах, Вадим Петрович. Давайте будем говорить по существу.
– Я и пытаюсь говорить по существу, а вы меня сбиваете.
– Ну-ну. – Перепелицын растянул и сжал тонкие губы. – Излагайте вашу версию, я слушаю.
– Что значит «версию»? – Туманов заерзал, положил руки на стол и снова убрал их на колени.
Странная изнуряющая тоска охватила его, сдавив сердце, как будто он вошел в ледяную воду по грудь. Во время допросов всегда получалось так, что, несмотря на попытки оправдываться и защищаться, Туманов увязал в словесной паутине все глубже и глубже. Он чувствовал это, понимал, видел по торжествующим искоркам, мелькающим в очках напротив.
– Версия – это допущение, – охотно пояснил Перепелицын. – А нам с вами предстоит установить истину, Вадим Петрович.
И снова это проклятое чувство погружения в бездну.
– Вы мне не верите? – спросил Туманов.
– Моя работа состоит не в том, чтобы верить или не верить. Я оперирую фактами, только фактами.
– Разве то, что Юр… что Никольников вызвал меня к себе на дачу, не является фактом?
Перепелицын, сдерживая улыбку, отрицательно качнул головой.
– Его телефон на месте преступления не обнаружен, – сказал он.
– Так посмотрите в моем, – быстро предложил Туманов. – Его изъяли при аресте…
– При задержании, Вадим Петрович.
– Есть разница?
– И большая, – подтвердил Перепелицын, слегка наклонив голову. – Мы обязаны соблюдать все юридические формальности, в противном случае…
– Проверьте мой мобильник, – перебил Туманов. – Найдите СМС
