памятуя его умение попадать в такие переделки, она ничуть не сомневалась, что он претерпел от Тиррела какое-то унижение. Поэтому она испытывала к новому гостю смешанное чувство, не зная, благоволить ей к человеку, оскорбившему того, кого она ненавидела, или сердиться на него, так как унижение, перенесенное мужем, естественно, задевало и ее. Возможно, были у леди Бинкс и другие мысли. Так или иначе, она посматривала на Тиррела с пристальным, хотя и безмолвным вниманием; он же почти не говорил с ней, будучи вынужден беседовать с леди Пенелопой Пенфезер, совершенно завладевшей им.
Из вежливых, хотя и уклончивых ответов Тиррела на вопросы о том, чем он занимался прежде, ее милости удалось уразуметь лишь, что он много путешествовал по отдаленным областям Европы и даже Азии. Леди несколько растерялась, но не отступила.
Поскольку он был здесь человеком новым, она указала ему на некоторых из присутствовавших и любезно предложила представить его, так как знакомство с ними могло быть для него полезно или приятно. Но посередине разговора она вдруг прервала свою речь и спросила:
– Вы не прогневаетесь, мистер Тиррел, если я скажу вам, что уже несколько минут слежу за вами и что я разгадала ваши мысли? Все время, пока я рассказывала вам об этих милых людях, а вы мне отвечали такими учтивыми замечаниями, что они могли бы с полным правом и великой пользой войти в «Домашний разговорник для обучения иностранцев, как изъясняться по-английски в обычных обстоятельствах», вы все время думали только об этом кресле напротив, которое стоит пустое между нашим председателем и сэром Бинго.
– Признаюсь, сударыня, – ответил он, – мне показалось странным, как такое почетное место не занято, хотя за столом гости сидят довольно тесно.
– О, продолжите ваши признания, сэр! Признайтесь, что пустое место – кресло Банко{77} – для поэта привлекательней занятого, даже если бы это кресло занимал какой-нибудь олдермен{78}. А что, если Чернокудрая Дама{79} вдруг проскользнула бы к столу и заняла это кресло? Достало бы у вас мужества выдержать ее появление, мистер Тиррел? Уверяю вас, это не так уж невероятно.
– Что невероятно, леди Пенелопа? – удивленно спросил Тиррел.
– Вы уже испугались? Ну, тогда я опасаюсь, вы не вынесете роковой встречи!
– Какой встречи? Разве ожидают еще кого-нибудь? – спросил Тиррел и, как ни старался, а все же не мог скрыть любопытства, хотя и подозревал, что все это не более чем мистификация со стороны ее милости.
– Как я рада, что нашла ваше уязвимое место! – воскликнула она. – Ожидают! Разве я сказала: «Ожидают»? Нет, нет, больше никого не ожидают.
Скользя, как ночь, из края в край,
Она своей чарует речью…{80}
Но, впрочем, вы теперь в моей власти, а я проявлю великодушие и все объясню вам. Мы зовем – разумеется, между
