style="font-size:15px;"> – Направьте ее на меня, – сказал Хорнблауэр, сбрасывая полотенце. Теперь он стоял в солнечном свете совершенно голый.
Матрос у шланга заколебался.
– Ну, быстрей!
Все с тем же сомнением матрос подчинился приказу и направил струю на своего офицера, тот закрутился под ней сначала в одну, потом в другую сторону. Зрители явно забавлялись представлением.
– Качайте, сукины дети! – крикнул Хорнблауэр.
Широко ухмыляясь, матросы с таким энтузиазмом налегли на рукояти, что их ноги отрывались от палубы. Вода с силой хлынула из шланга. Хорнблауэр завертелся под жгучей струей, лицо его изображало мучительный восторг.
Бакленд стоял у гакаборта, задумчиво глядя на пенистый след корабля, но стук помпы привлек его внимание. Он зашагал к Робертсу и Бушу взглянуть на странное зрелище.
– Ну и причуды у мистера Хорнблауэра, – заметил он с улыбкой. Улыбка эта была грустная, ибо лицо Бакленда омрачали заботы.
– По-видимому, ему это нравится, – сказал Буш. Глядя, как прыгает под сверкающей струей Хорнблауэр, он в своем тяжелом мундире ощутил покалывание под рубашкой и подумал даже, что приятно позволить себе такой душ, как бы вредно это ни было для здоровья.
– Стой! – завопил Хорнблауэр. – Стой же!
Матросы за помпой прекратили работу, и струя превратилась в струйку, потом исчезла.
– Шкафутный старшина! Уберите помпу. Прикажите вытереть палубу.
– Есть, сэр.
Хорнблауэр схватил полотенце и затрусил по главной палубе. Он взглянул на старших офицеров с ухмылкой, в которой отразились его восторг и хорошее настроение.
– Не знаю, полезно ли это для дисциплины, – заметил Робертс, когда Хорнблауэр исчез. И добавил с запоздалой проницательностью: – Думаю, с этим все в порядке.
– Думаю, да, – согласился Бакленд. – Будем надеяться, он не простудится. Он был такой распаренный.
– По-моему, ему хорошо, сэр, – промолвил Буш. Перед его глазами все еще стояла ухмылка Хорнблауэра. В памяти она слилась с пылким лицом младшего лейтенанта, рассуждавшего, как бы он поступил на месте Бакленда.
– Десять минут до восьми склянок, сэр, – доложил старшина-рулевой.
– Очень хорошо, – сказал Робертс.
Мокрое пятно на палубе почти высохло. На него падали лучи солнца, все еще жаркого в четыре часа пополудни, и с палубы поднимался пар.
– Свистать вахту, – сказал Робертс.
Хорнблауэр с подзорной трубой выбежал на шканцы; похоже, он натянул одежду с той же быстротой, с которой делал все остальное. Он отдал честь, собираясь сменить Робертса.
– Вы хорошо освежились под душем? – спросил Бакленд.
– Да, сэр, спасибо.
Буш посмотрел на этих двоих: пожилой, снедаемый заботами первый и молодой пятый лейтенант, старший с грустью завидует молодости младшего. Буш кое-что знал о людях. Они никогда не смог бы свести результаты своих
