его к стене коттеджа. В следующее мгновение Альберт наклонился и что-то сказал ему. Глаза Раунтри расширились. Голос мужа был настолько тихим, что Джулия едва могла его расслышать. Она не на шутку разволновалась. То же самое можно было сказать и о Раунтри, который начал отчаянно мотать головой. Альберт отпустил арендатора, отступил назад, поправил лацканы пальто и похлопал его по плечу. Они обменялись еще парой слов, прежде чем граф повернулся на каблуках, подошел к карете и забрал поводья у кучера.
Затем муж повернулся в ее сторону. Альберт никогда прежде не смотрел на нее так пристально. Казалось, ему хотелось понять реакцию супруги на ситуацию и услышать от нее похвалу.
– Ты все еще хочешь пойти в деревню?
Она кивнула:
– Я думаю, что большая чашка чая и выпечка – это отличная возможность расслабиться.
Он слегка улыбнулся:
– Действительно, это хороший способ отвлечься. Поехали.
Одним быстрым движением, от которого все внутри нее затрепетало, он взобрался на лошадь. Кучер повел карету за ним. За их супружескую жизнь она сотни раз наблюдала за тем, как муж садится на лошадь. Поэтому сейчас Джулия не могла взять в толк, почему этот момент показался ей очень чувственным. Возможно, потому что за время его отсутствия ее жизнь стала невероятно целомудренной. Она не смотрела на других мужчин и не искала ему замены. Ее никогда не тянуло к другим мужчинам так, как тянуло к Альберту. С момента их знакомства он полностью подчинил ее своей власти.
Только однажды ее интерес к нему слегка ослаб. В ту ночь в саду, во время поцелуя, который не должен был случиться.
Когда они въехали в деревню, Альберт приказал кучеру остановиться возле таверны, спешился и подвел лошадь к карете. Передавая поводья кучеру, он сказал:
– Теперь ты можешь вернуть лошадь в Эвермор. На обратном пути я сам поведу карету.
– Да, милорд.
Карета закачалась, когда кучер слез с нее. Альберт подошел к Джулии и протянул руку. Она взялась за нее и почувствовала силу и уверенность, когда их пальцы соприкоснулись.
– Я подумала…
Она осеклась, чувствуя себя дурочкой.
Слегка наклонив голову, Альберт изогнул бровь:
– О чем ты подумала?
Внимательно глядя на лицо любимого, она вдруг спросила себя, почему у нее было так много сомнений.
– Я подумала, что ты взял лошадь, потому что не хотел провести время со мной.
Подняв руку, он поцеловал ее пальцы, обтянутые перчатками.
– Прости, Джулия. Мне такое даже в голову не приходило… Я хотел выглядеть более властным. Я думал, что на лошади буду казаться более устрашающим, чем в карете.
Она коснулась пальцами его подбородка.
– Ты выглядел великолепно. Я испугалась, когда ты схватил его.
– Он не слушал. Мне следовало принять меры. И, честно говоря, я вышел из себя,
