Большой Земли звали островитян иносказательно: «ненавистные», «неназываемые» и «западные». Издавна так повелось – не произносить имя сэйдов без особой нужды. Произнесёшь – и накличешь набег…
Сэйды грабили всё побережье – от земли ренонов на юге до владений дзинукан на далёком севере. На своих больших лодках они поднимались в реки и нападали даже на тех, кто жил далеко от Моря. Иногда островитяне встречали отпор. Тогда они дрались умело и жестоко, а если случалось попасть в плен – старались любым способом покончить с собой.
О сэйдах рассказывали немало жути. Говорили, что они берут в плен даже детей, и потом отдают маленьких пленников на растерзание своим детям – чтобы те с малолетства учились не бояться крови. Говорили, что все пленники сэйдов обречены – их приносят в жертву на праздниках. Впрочем, так делали все племена, так что это было наименее страшным. А ещё говорили, что пленников, показавших стойкость под пытками, сэйды берут в своё племя и опаивают зельем забвения. И бывший тайвер или ренон сам становится таким же убийцей и грабителем, и не помнит больше ни рода, ни племени…
Все эти рассказы теперь всплыли в памяти Энке. Что его ждёт – пытки? Смерть под священным ножом на празднике? Геройский побег из плена? И что будет с матерью и сестрой?
В любом случае, что бы с ним не произошло потом, сейчас ему оставалось одно – смотреть и слушать.
Вообще-то, хоть у врагов и свирепый вид, маловато их для настоящего набега. В рассказах отца о войнах и походах упоминались отряды в десятки воинов, сожжённые дотла селения, многочисленные пленные, которых гнали, продев через связанные руки длинную жердь. Так ходили когда-то на соседей вожди тавальдов. А тут явно просматривалась какая-то глупая затея. Шестеро бойцов наугад шляются по ненаселённым землям и радуются, что поймали одного-единственного пленника. Может быть, конечно, где-то прячутся и ещё враги, но всё равно – странно…
Энке не только смотрел, но и внимательно слушал. Должно быть, сэйды расходились по лесу в поисках людей и жилья, а сейчас снова сошлись вместе и рассказывали, кто что видел. Четверо из шести не видали ничего, но двоим повезло…
Речь воинов была понятна, хоть и не до конца. Языки всех племён похожи. Тавальды и тайверы понимают друг друга совсем легко, только их иносказания звучат по-разному. Понять южан-ренонов уже сложнее – в их языке много слов, означающих то, что есть только у них, например, плоды дубов – что же сделаешь, если в лесах тавальдов дубы не растут? Моринов и нитинатов, живущих севернее, тоже можно понять без большого труда. Но те, кто сейчас захватил в плен Энке, принадлежали не к ренонам, моринам, тайверам или нитинатам, а к тому племени, имя которого вообще редко произносилось вслух. И всё же из их речи выделялись знакомые слова.
Дым. Люди. Идём. Надо. Не надо. Дым.
«Дым» – значит, один из врагов, рыская по лесу, почуял дым хабагана!
Мать
