стульев! Глебу придется выйти на кухню. Между нами окажутся два метра коридора. Неужели они действительно настолько мне поверили? Я заставил все свои чувства замолчать, чтобы не насторожить Тритрети.
И Глеб действительно вышел из комнаты!
Тритрети почувствовал перемену моего настроения, но не успел среагировать. Дождавшись, когда Глеб окажется на максимальном расстоянии от меня, я призвал на помощь всю свою удачу и прыгнул в окно. Оттолкнулся я достаточно сильно, чтобы вылететь вместе с разбитым стеклом и частью рамы.
Я помнил, что там, во дворе, было дерево. Но седьмой этаж – это плохо. Это высоковато даже для меня. Даже с учетом дерева. Мне удалось ухватиться за ветку, которая сломалась под моим весом, но немного смягчила падение. Ошалев от боли, я все-таки заставил себя вскочить на ноги. Из глаз посыпались искры, но в целом мне это удалось, значит, ноги я не сломал, отделался ушибами.
И все же я потратил впустую слишком много времени. Вопреки моим надеждам, Глеб не стал спускаться по лестнице, а повторил мой прыжок. Точнее, сделал то, что не удалось мне, – повис на ветви дерева и с кошачьей грацией мягко спрыгнул на землю. Я метнулся со двора, прекрасно понимая, что шансов у меня нет. Глеб легко догнал меня уже за углом дома и броском повалил на землю. Я откатился, выхватывая нож, но моментально получил ботинком по кисти. Несколько пальцев сломалось, и я, завыв от боли, разжал руку. Затем последовал удар по почкам, еще раз по и так сломанным ребрам. Я сжался в комок, ожидая, что он меня добьет, но удары прекратились.
Я откатился, не пытаясь встать, и поднял голову. Глеб смотрел куда-то за меня. Я проследил за его взглядом. В нескольких метрах на дорожке валялся красный чертополох. Я даже не сразу понял, откуда он здесь. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что это та самая веточка, которую я отдал общительному мальчишке Виталику. Видимо, пацан бросил мой сувенир, чтобы не тащить домой всякий мусор.
Глеб подошел к цветку, присел рядом и накрыл его ладонью. Даже не пытаясь понять происходящее, я отполз на несколько метров, со второй попытки встал на ноги и припустил изо всех сил по улице, все время ожидая, что Глеб меня настигнет, но ни разу не набравшись смелости оглянуться.
Поставив собственный рекорд скорости, я добежал до метро, перепрыгнул через турникет, прошел по переходу, где утром играли мои музыкантши, а теперь царила тишина, и ухватился за последний вагон уходящего поезда. Пальцы правой руки были сломаны, держаться левой было неудобно, но такие мелочи меня не волновали. Я на каждой станции ждал, что Глеб вот-вот появится на платформе. Или свесится ко мне с крыши вагона на каком-нибудь перегоне. Пятая станция. Шестая. Еще одна. Я не мог поверить, что выкрутился из этой передряги. Поезд тронулся. Еще минута десять секунд.
Я приготовился, считая удары своего сердца. Конечно, я делал это уже тысячи раз, но сегодня был явно не мой день. Не хватало еще промахнуться мимо платформы «Кардус». Три, два – прыг. В темноте тоннеля я соскочил на платформу, о которой знали только жители Леонтоподиума. Станция «Кардус» никогда не освещалась, и, хотя я никогда и
