драгоценного отпрыска в самое ближайшее время. Да и сам он не предполагал, хотя и понимал, что всё складывается непросто – эскадренный миноносец «Изяслав» зачислен в передовой ордер…
Есть на Балтике такое проклятое место – Моонзундский архипелаг, состоящий из четырёх крупных и свыше полутысячи мелких островов. Неосведомлённый человек, попавший сегодня в те места, тут же вступит со мной в спор: мол, более покойных и благословенных просторов трудно представить.
Тихая, пасторальная сельская жизнь погружена в тишину, напоенную морской свежестью, подчёркнута редкой цветовой гармонией бескрайних лугов, голубизной рыбных озёр и огромным небесным куполом с грудами кучевых облаков, подсвеченных неярким северным солнцем. Море подходит к порогам уютных домиков, где живут работящие люди, связанные с миром неторопливыми паромными переправами, на которых доставляют на материк плоды своего труда – лучшие по качеству продукты: рыбу, мясо, молоко, сыры, овощи. Всё свежее, здоровое, чисто вымытое, аккуратно уложенное.
Сегодня, однако, мало кто помнит, что умиротворённая морская даль скрывает в глубинах Моонзунда страшные нагромождения корабельного железа, оплетённые водорослями осколки грандиозных побоищ. Их было несколько, но одно из самых жестоких – летом 1915 года, когда германская эскадра пыталась прорваться в Рижский залив. Цель – подавить основные базы российского флота, для чего было стянуто возле горловины Ирбентского пролива (по нему битва и получила название) более сотни кораблей. Из них 10 линкоров, 12 крейсеров и москитная туча эсминцев, почти восемь десятков, проворных, как осы, скопом готовых нанести убийственный укус любому.
Русские корабли, среди которых был и «Изяслав», немедленно вступили в бой, который определить можно только как смертный. В ходе его огнём в упор были потоплены несколько самых наглых германских эсминцев. Однако их место тут же занимали другие.
Но когда крупнейший корабль, линкор «Мольтке», получил торпеду в правый борт, а вместе с тем – реальную опасность уйти на дно, немцы поняли, что стремление прорваться в залив им обойдётся слишком дорого. Они стали отводить силы, оставив в балтийских глубинах несколько судов, искалеченных минами и артиллерийским огнём защитников Моонзундского архипелага.
В этом дымном кошмаре и состоялось боевое крещение мичмана Исакова, который проявил себя столь блистательно, что когда пришла пора командам разбираться с царскими офицерами по законам пролетарской революции, матросская масса единогласно избрала его своим вожаком. Он стал одним из первых советских морских офицеров и к началу Великой Отечественной войны был уже адмиралом, занимая должность заместителя наркома, по сути – второго на флоте человека.
Сталин относился к нему с особым уровнем доверия. Ему нравились спокойные, взвешенные и немногословные доклады Исакова, которые, как правило, касались перспектив развития военного флота. Когда обсуждалась проблема строительства Беломорско-Балтийского
