Мы ищем Цзи Шаня! – периодически оповещал Ершов.
Помощник полицмейстера очень хотел спросить: зачем? Но еще более его интересовало то, что могло случится, если бы напарник все же сыскал желаемое. Деникин дорого бы отдал, чтобы на это взглянуть! Какой-то околоточный, столь возмутительным образом – и, главное, совсем без повода – беспокоящий наперсника полицмейстера, да еще в его тайном логове! Нашел бы Ершов, чем объяснить свой поступок?
Однако, пройдя почти до конца коридора второго этажа, полицейские не встретили не только Мишая, но и вовсе ничего примечательного, кроме бегущих впопыхах горожан и шустро одевавшихся девок.
Но вдруг свершилось. Выбив очередную дверь, Деникин понял, что они определенно что-то нашли. В полутьме – лампу предусмотрительно загасили – к окну метнулась фигура. Посетителям веселого дома не грозила кара, у них не имелось резона так рисковать собой – значит, причина крылась в другом.
Но обо всем этом помощник полицмейстера подумал гораздо позже. В тот же миг он в мгновение ока достал оружие и спустил курок, целясь в ногу. И тут произошло нечто такое, чего он никак не мог объяснить…
Вместо того, чтобы устремиться к цели, пуля полетела назад.
Пусть Деникин и не назвал бы себя эталоном благородного джентльмена, но он точно не собирался, несмотря на все разногласия, исподтишка стрелять в бок Ершова.
Фигура скрылась в окне.
Околоточный закричал и согнулся. Деникин наклонился к нему, и тут краем глаза заметил движение. В комнате находилась еще одна тень – и она, как и первая, намеревалась улизнуть через окно. Помощник полицмейстера бросился к ней и ухватил за одежду.
Но тень – она оказалась женщиной – вырвалась сильным звериным движением. Она устремилась в коридор, оставив в руках Деникина солидный обрывок своего – как окажется на свету, желтого с красной вышивкой – платья.
Отбросив его, Деникин снова вернулся к Ершову.
– Черт, как же больно! Будь ты проклят, Деникин – чертова ты свинья! Ну зачем же ты это сделал?? Уйди – лови девку! – шипел раненый.
Деникин подчинился, полагая, что сейчас не самый годный момент для счетов из-за оскорблений.
Он перевернул весь дом, разбрасывая ящики с бельем, круша гардеробы и ломая стулья – но особа, одетая в рваное платье, канула без следа. Вскоре к нему присоединился малость пришедший в себя Ершов – раненую руку он замотал отброшенным Деникиным обрывком. Однако дальнейший учиненный ими разгром уже не нес в себе никакого смысла – добыча вырвалась из капкана.
Выпустив пар, Деникин с Ершовым в молчании направились в лечебницу, при которой квартировал Черноконь. Однако она оказалась закрыта, окна темны.
Пошли будить полицейского фельдшера.
– Я только об одном хочу спросить – как это вышло? – в дороге нарушил тишину Ершов.
– Я стрелял в ногу, – кратко отвечал Деникин.
– Мне?
– Да
