деятелем. Анализ его огромного творческого наследия позволяет развить приведенную выше гипотезу, не ограничивая понятие смысла жизни одним лишь достижением превосходства. Учитывая, что одной из основных задач искусства является выражение невыразимого, смысл жизни включает в себя и передачу информации, причем не только современникам, но и будущим поколениям. Противоречит ли это предыдущему выводу, акцентирующему основное внимание на доминировании? Пример политической жизни и литературной деятельности Черчилля убедительно показывает – нет. Скорее дополняет, поскольку общим и в том и другом случае является преодоление бренности существования, физиологического конца и физической смерти294.
Возвращаясь к самообразованию нашего героя. Принимая во внимание, что Черчилль готовил себя к публичной деятельности, одновременно с сочинениями на историческую и религиозную тематику он также начал активно изучать труды по социальным и политическим дисциплинам. В частности, он проштудировал «Политику» Аристотеля (384–322 до н. э.), «Государство» Платона (428/427–348/347 до н. э.), «Исследование о природе и причинах богатства народов» Адама Смита (1723–1790), «Опыт закона о народонаселении» Томаса Роберта Мальтуса (1766–1834).
Чтение не прошло для Черчилля бесследно. Многие его политические убеждения формировались именно под влиянием изучаемых авторов. Здесь и отстаиваемая Генри Фосеттом свободная торговля, и обоснованная Томасом Маколеем огромная роль сильного парламента в формировании политических институтов, и предостерегающий взгляд Эдварда Гиббона о великой империи, разрушаемой изнутри разлагающейся элитой и оторванными от жизни доктринами295. «Благодаря своим недюжинным способностям Уинстон за короткое время смог почерпнуть из книг очень многое», – отмечает В. Г. Трухановский, признающий не только «незаурядные способности» Черчилля, но и его «трудолюбие, огромную работоспособность, умение концентрировать внимание и волю на решении избранной задачи»296.
Метод Черчилля не был лишен недостатов. Его образованию не хватало системности, а круг его авторов в основном ограничился англоязычной литературой, оставив за рамками изучения многие прекрасные произведения, в том числе и великую русскую литературу. Но, пройдя этот путь самостоятельно, Черчилль считал, что плоды самообразования открыты для каждого желающего. Став политиком, он будет делиться своим опытом и советовать самостоятельно изучать сочинения гениальных авторов297.
Однако все эти рассуждения придутся на более поздний период, а пока, для того чтобы лучше разбираться в политической обстановке, Черчилль обратился к матери с просьбой прислать ему трехтомную «Конституционную историю Англии» Генри Гэллэма (1777–1859), а также подробные отчеты обсуждений британского парламента за последние сто лет298. В ответ леди Рандольф направит сыну двадцать семь томов знаменитого ежегодного альманаха Annual Register, описывающего политическую активность Соединенного Королевства с 1870 года299. «Как раз то, что
