верно ухватил мою мысль.
Фред смотрел не на него, а на Кена, ища у того поддержки.
Ника взяла досада оттого, что он оправдываться за себя и своих товарищей перед этой подземной крысой.
– Я хотел бы объяснить тебе кое-что, – произнес он раздельно. – У нас вчера погибли люди – мои товарищи, с которыми я давно хожу наверх. Они не раз рисковали жизнью ради меня, а я – ради них. Фактически, они были моей семьей. И если разговор о них будет продолжаться в таком же тоне, то кое-кто сейчас огребет больших неприятностей за неуважение к ним.
Фред набычился.
– Хочешь выяснить отношения? Давай!
Ник готов был вскочить, когда вмешался Кен.
– Фред! Ник! – прикрикнул он. – Прекратите глупости!
– Это не глупости, Кен, – возразил Фред. – Проблема больше, чем может показаться на первый взгляд. Если так пойдет и дальше, от нашей станции скоро ничего не останется. Оба тоннеля плотно зарастут корнями, не говоря уже о платформе, мы потеряем транзитное значение и окажемся без жизненного пространства. Хотелось бы, чтобы все члены совета, включая новых, это поняли.
Наступила тишина. Фред не сообщил ничего нового, он говорил общеизвестные вещи, которые и так все жители "Квинсвэй" давно обсуждали. Корни появились несколько месяцев назад. Поначалу некоторые были им даже рады – как же, дрова сами проросли, не надо больше их искать! Но первые же костры показали – дрова из них никакие. Стали их продавать, но и здесь спрос оказался небольшим. А корни все прибывали и прибывали, постепенно превращая бетонный свод станции в решето. Все со страхом ожидали дня, когда источенный ими свод ослабеет и рухнет. Пока еще до этого было еще далеко, но время бежало неумолимо.
Мартин прокашлялся и несмело предложил.
– Может, нам стоит подумать о том, чтобы куда-нибудь переселиться?
Раньше Мартин был финансовым директором в какой-то крупной фирме в окрестностях станции, но, невзирая на свою высокую должность, на работу ездил на метро, а не на машине. Это и спасло его во время Катастрофы – он как раз был в подземке.
Долгие годы жизни под землей не искоренили в Мартине привычки одеваться, как клерк – он носил пиджаки и рубашки с галстуками. Правда, все они обветшали, обвисли и имели печальный вид. Кен шутил, что в былые времена на пугала фермеры напяливали одежду получше, но Мартин только улыбался и отмалчивался. Как и полагалось настоящему бухгалтеру, он был довольно прижимистым, и на одежду тратиться не спешил, говоря, что и эта еще послужит.
Сам же Кен предпочитал куртки из свиной кожи, которые выделывали и шили прямо тут же, в метро. Сталкеры и охранники обходились военной формой без знаков различия, которую приносили сверху, остальные – кто чем.
– Разве что на небо, Мартин, – едко пошутил Кен в ответ. – Нет свободных станций в лондонском метро, а по частям нас никто нигде не ждет. Кто посильнее, конечно, те устроятся, наймутся куда-нибудь на птичьих правах, а остальные – пропадут.
– А я что? – совсем смутился Мартин. – Я ничего, предложил в порядке мозгового
