пятерками. А потом, через неделю, вдруг сделала мне подарок: достала путевку в конный поход по Уралу.
Именно достала, через какие связи, я не знаю. Тогда не было множества турагентств, было только одно Бюро по туризму. Путевки – и туристические, и просто в дома отдыха – распространялись на предприятиях и распределялись среди ответственных чиновников, лишь иногда ими поощрялись передовые рабочие. А мама работала простым бухгалтером на заводе. Обычному труженику купить путевку было практически невозможно. Тогда я еще нигде не бывала, кроме Москвы и ее окрестностей.
В конце августа я впервые в жизни летела в самолете, это был ИЛ-18. Самолет был очень шумный, и я устала сидеть целых три часа. В Магнитогорске пришлось ночевать в комнате отдыха на вокзале, утром села в электричку и доехала до Белорецка.
Выйдя со станции на маленькую площадь, я проводила взглядом старенький автобус, который, поднимая тучи пыли, удалялся в неизвестном направлении. На площади стоял только один пустой грузовик. А где же Арский камень? Это Белорецк. Я внимательно оглядела площадь. Магазинчик с выгоревшей вывеской «Продукты», закрытый ларек «Союзпечать», обшарпанный почтовый ящик… Краем глаза я заметила шофера, который, выйдя из привокзального магазинчика, уже садился в кабину грузовика. Подхватив свой огромный рюкзак, я бросилась к нему как к последней надежде:
– Помогите! Как добраться до Арского камня?
– Залезай, подвезу немного.
Мы помчались по тряской дороге, потом водитель затормозил на развилке, показал пальцем налево и сказал:
– Вот по этой дороге километра три пройдешь, и там турбаза, – но, увидев мое вытянувшееся лицо, добавил: – Ладно, подкину тебя, хотя мне не по пути.
На турбазе нашу группу экипировали, выдали продукты в виде круп и тушенки на неделю, каждому – по второму рюкзаку, и на следующий день мы поехали к лошадям.
Среди туристов были романтически настроенные граждане, видевшие лошадей разве что в кино. Только я и еще трое имели представление о верховой езде. Поэтому я просто гуляла по окрестностям, пока остальные получали свои первые уроки обращения с лошадью. Ближе к вечеру инструктор Ева предложила мне выбрать себе коня. Конечно, я выбрала самого высокого из всего табунчика башкирских лошадок. Меня тут же порадовали его незамысловатой кличкой: Лысый Коля. Лысый, потому что широкая белая полоса по носу у лошадей называется лысиной. А если тоненькая полосочка, то проточина. Зато пожилой турист Василий Петрович получил коня по кличке Лысый Рыжий. Здесь как-то не слишком напрягались в выборе кличек.
Наутро, навьючив наших лошадей рюкзаками и взгромоздившись сами, мы тронулись в тайгу. Шел мелкий дождь, мое настроение было под стать погоде. Как-то не так я представляла себе конный поход. Думала, мы будем путешествовать от одного населенного пункта к другому, лошадок будем ставить если не в конюшню, то на коновязь, а сами будем
