Вспомните, что вы пока ещё вроде бы живые и вроде бы люди и вещи для вас, а не вы для них. Приглядитесь внимательнее: проценты с этих счетов на каждом шагу, и не только у меня или у тебя, а у целых народов, стран и даже всей нашей матушки Земли, а может быть, и вселенной. И я счастлив тем, что пусть кровью и жесточайшими ограничениями себя во всём, но написал то, что хотел и как хотел, и смог издать написанное, ни под кого не подстилая ни себя, ни Бога!
Не сговариваясь, мы одновременно потянулись к бутылке, и в это время потолок треснул точь-в точь, как в рассказе одного из героев романа. Мы уставились в трещину. Из неё показалась дёргающаяся голая волосатая нога в кроссовке. За ней – вторая. Зрелище было жуткое. Как будто бы кто-то выкарабкивался из завала от взрыва или землетрясения.
Схватив стулья, мы взобрались на них и, уцепившись за ноги этого кого-то, попытались ему помочь.
Не тут-то было! Несчастный застрял напрочь, и его дрыганья всё больше походили на агонию.
Наконец, лягнув моего гостя в челюсть, а меня в плечо, он замер. Мы дёрнули ещё пару раз и слезли со стульев.
– Кончился, – сказал двойник, и в это время тело застрявшего начало вытекать из щели.
– Ай-я-яй!..
Подхватив бедолагу, мы уложили его на пол и отшатнулись. Ни лица, ни головы не было, а на том месте, где всё это должно было располагаться, плавало в воздухе что-то… очень похожее на распавшиеся ошмётки дымного кольца с тёмным пятном посередине.
– Дырка от бублика! – растерянно ляпнул двойник, и тело дёрнулось.
Мы отскочили.
– Правильно! Догадались-таки! И я – дырка, и вы – то же самое. По образу и подобию. И всё и вся из дырки и в дырку. Аминь! – раздалось из-под соединившегося в одно целое кольца.
– Господи, что это? – вырвалось у меня.
– Я это! Я! – зевая, заскрипело из центра тёмного пятна, которое начало очень динамично сжиматься и разжиматься в такт словам, словно рот. – Опять вирус в программе… Куда голова делась?.. А, пропади оно всё пропадом! В конце концов, в Начале было Слово, и Слово было у меня, и Слово было – Я!
Тело раздулось, как воздушный шарик, поднялось и, закачавшись из стороны в сторону… лопнуло!
Мы упали на пол, и я всё понял, а как потом узнал, это же понял и двойник. Финальная часть рассказа одного из героев романа «Цирк! Цирк! Цирк!» материализовывалась, но в обратном порядке, в другом варианте и на более высоком уровне. Новый гость, от которого остался только плавающий в воздухе дымный круг с пятном, был не Иисусом, а Богом-Отцом. И когда мы очухались от страха и дрожащими руками разлили уже в три рюмки оставшуюся водку и выпили (причём третья рюмка опрокинулась прямо в дырку от бублика), то поняли, что если это и сон, то очень уж необычный, яркий и масштабный. Впрочем, насчёт любых масштабов и их относительности у меня, да и у моего двойника, было своё особое, диссидентское мнение.
– Вот что, ребятки, – уже не скрипя, а вполне нормально и буднично, да
