ней – она больна и лежит в постели. Будь она не невестой, а женой – другое бы дело, а теперь не то. И злоба брала его на все обстоятельства, тормозившие его свадьбу.
На пороге показался Салтыков, он был страшен. Посланный нашел его на дороге из монастыря вместе с братом; при вести о том, что его требует царь к себе, он вздрогнул.
«Предупредила царевна, рассказала… он все знает!» – подумал он и вслед за посланным отправился во дворец.
– А! Ты, Михайло? Спасибо, что поторопился, – заговорил обрадованный его приходом царь.
Салтыков, не понимая такой встречи, с удивлением взглянул на царя.
– Беда приключилась, Михайло, царевна занемогла, – продолжал царь. – Возьми дохтура, пусть посмотрит, спроси, что с ней подеялось, да приходи ко мне, расскажи все… поторопись только, голубчик!
Салтыков вздохнул свободнее, словно гора с плеч свалилась у него.
«Ничего не знает, не ведает, не проболталась, значит, да и дело становится по-нашему: сама в руки дается, теперь только спешить нужно, а то, пожалуй, все откроется, тогда не выиграешь, а проиграешь», – раздумывал боярин.
Выйдя, он немедля послал за доктором; тот осмотрел царевну и возвратился к Салтыкову.
– Ну что? Как нашел ее? – нетерпеливо спросил Салтыков.
– Ничего, боярин, пустяки, расстроилась чем-нибудь царевна, завтра же здорова будет.
– Не может быть, не так она захворала.
– Мне, боярин, лучше знать.
– Что же, дашь какое-нибудь лекарство? – поинтересовался довольный Салтыков.
– Пожалуй, дам, только она и без лекарства здорова будет – простая болезнь.
Выслушав доктора, Салтыков отправился к царю; тот с нетерпением ожидал его.
– Ну что, видел дохтур ее? – обеспокоенно произнес царь.
– Видел! – отвечал Салтыков.
– Что же он сказал? Как Настю нашел?
– Говорит: нехорошо… Что завтра будет, может, полегчает, а пока очень нехорошо.
Царь опечалился; в комнату вошла великая старица; царь бросился к ней навстречу.
– Что у тебя здесь? Что приключилось? – сухо спросила монахиня.
Царь в коротких словах рассказал все дело, прося мать навестить его невесту, посмотреть, что делается с ней.
– Пойду погляжу, – отвечала великая старица, выходя из комнаты. За ней следом вышел и Салтыков.
Речи Салтыкова совершенно обескуражили царя; слово «нехорошо» звучало у него в ушах похоронным колоколом; он давно уже заметил нерасположение матери к царевне, он заметил в ней также желание под каким бы то ни было предлогом оттянуть свадьбу, а тут эта болезнь еще подвернулась, кабы легкая, а то вон дохтур сказал «нехорошо». Теперь вдесятеро наскажут, раздуют… неужели ж придется расстаться с ней? При этой мысли молодой царь похолодел даже весь. Расстаться? Никогда ни за что в жизни он не расстался бы с ней, да заставят сделать это: мать строгая, капризная,
