их ЕДИНСТВЕННО укореняла и сохраняла. Следует напомнить, тюркская баранта и казакование отщепенцев степных родов стали основой ВЕЛИКОРУССКОГО ИНСТИТУТА КАЗАЧЕСТВА только благодаря провидению Ивана 4 – в противном случае обратились в придворную челядь: «казачков», «гайдуков», «арнаутов», в общем в «швейцар».
10-летняя кампания, вовлёкшая в свою пучину десятки тысяч ополченцев земель, выковала из них таких воинов, что смерды-пешцы стали главной силой русского войска, неодолимой даже лучшей в Европе византийской тяжёлой панцирной коннице катафрактариев, превосходившей в оценках её вождей императоров-полководцев Никифора Фоки и Иоанна Цимисхия, феодально-дружинную конницу Святослава – и яви князь-герой свою устроительную волю, её основанием стала всё сметающая стена этой грозной военной машины.
Но когда гигантская 10-тысячекилометровая дуга Святославова похода по Десне-Оке-Волге-Кубани, в 2 раза более длинная Александрова похода в Азию, должна была завершиться эффектным и нетрудным итоговым результатом, взятием Крыма, по перипетиям иконоборческой смуты в Константинополе уже бежавшим империи: и в чём князю-язычнику их легко было удовлетворить, как и предоставлением особых льгот в континентальной торговле привязать к Руси – он проходит мимо, степями через Саркел на Киев.
И само уклонение, и последовавшая за ним Балканская кампания, по заявленным претензиям как бы и сторонняя Византии, Дунайско-Болгарская, свидетельствуют – Великодержавия на просторах распавшихся под его ударами степных империй Угров, Булгар, Хазар он не видел, это было только подходом к тому, что полагалось главным. Декларация Святослава о Дунае, как «центре моей земли» свидетельствовала: своё великодержавие он видел не как евразийское собрание народов, а как восточно-европейское и славянское, от Праги до Киева, от поморян до болгар. Воссоединением мира славянской этнокультурной общности в единое политическое пространство полагал он создать неодолимое препятствие Немецким, Византийским и Тюркским поползновениям – стоило ли преждевременно настораживать и осложнять отношения с Царьградом из-за какого-то Крыма…
Только итоги Балканской кампании, блестящей в военном отношении, и полностью провалившейся в политическом убедили его: славянский мир БЕЗНАДЁЖНО РАСКОЛОТ, сербы ненавидят болгар больше греков, хорваты ненавидят сербов больше немцев, полякам чехи и ободриты злей германцев; а славянская знать без колебаний предаёт отечество, как только возникает угроза её групповым интересам. В то же время основания к Евразийскому Великодержавию сохранялись, их реальным выражением был огромный земельный фонд Степи, над которой впервые был установлен пока эфемерный политический контроль, отчасти ирреальный в отсутствии полков и крепостей – отчасти реальный, пока ноют раны от святославовых мечей и копий; и в руках был ключ к обращению фактора земли и воли в социально-политическую
