Малышев саркастически сказал:
– Какое благородство.
Соловейчик развел руками.
– Так воспитан, – и решительно повторил. – Аллочка тут ни при чем.
Кадочников вновь ухмыльнулся.
– Как «ни при чем»? Она же вам помогала в хищении, а потом и в сбыте.
– Вы и это знаете?
– Знаем, потому что задержана торговка на рынке, через которую Прошкина пыталась сплавить украденное.
– Да… но она не хотела… я уговорил. Она категорически возражала. Моя лишь вина.
Следователь Александрович закончил оформление протоколов обыска и изъятия найденного, дал подписать понятым, все время молча стоявшим в сторонке, дал ознакомиться Соловейчику и попросил также подписать.
Соловейчик внимательно прочитал протоколы и поставил подписи. И спросил:
– Что со мной будет?
– Пока мы задержим вас по подозрению в совершении кражи социалистической собственности, а потом будет предъявлено и обвинение в совершении данного преступления, – ответил следователь и стал собирать исписанные листки бумаги в стопку. – Прошу вас, гражданин Соловейчик, собираться.
Часть 7
Шифротелеграмма в Москву из УМГБ Свердловской области:
«Нами задержаны по подозрению в хищении социалистической собственности Соловейчик Яков Яковлевич 1911 года рождения и Прошкина Алла Демидовна 1913 года рождения. По нашим данным, оба в начале 1942 года выходили из окружения под Вязьмой, а в 1943 году оказались в немецко-фашистском плену. Соловейчик находился в концлагере под Гомелем, Прошкина – в концлагере «Терезин» (Чехия). Оба были освобождены в результате наступления Красной Армии.
Прошу проверить по архивам обстоятельства, при которых указанные лица попали в плен и обстоятельства их освобождения из плена. О результатах – информируйте. Генерал Чернышев».
Совещание, проводимое отделом административных органов Свердловского обкома КПСС, закончилось. Все шумно задвигали стульями и стали покидать зал. С кислым выражением лица (не по нутру ему были подобного рода мероприятия, считая единственным их результатом, – пустую трату времени) поднялся со своего места и подполковник Малышев. Он вышел в проход и направился вместе с другими к двери, на выход. Но тут за спиной услышал голос заведующего отделом Савинова:
– Иван Семенович, а вы задержитесь, – Малышев обернулся. – Зайдите ко мне, в кабинет.
– Слушаюсь, – ответил Малышев.
Он вышел в коридор, поднялся на четвертый этаж, прошел прямо, в конец коридора и открыл дубовую дверь приемной Савинова. Сидевшая за пишущей машинкой седоватая старушка подняла вопрошающие глаза.
– Илья Максимович просил зайти.
– Он у себя, – откликнулась старушка. – Проходите, пожалуйста.
Малышев вошел в кабинет и остановился.
– Присаживайся,
