под окном расположился единственный стол с двумя табуретами, а посередине возвышалась жаровня для углей. В воздухе кружились пылинки, но в целом помещение было чистым.
– По ночам теперь не холодно, но если нужно, в кухне можно набрать углей для жаровни. Воду для мытья тоже найдете там. Свои вещи можете пронести через церковь – склад уже заперт, да и брат Андони не любит, когда кто-то ходит через него. Размещайтесь и приходите ужинать; проход в трапезную через кухню.
Монах удалился. Андре огляделся и присел на одну из кроватей.
– Кажется, неплохо устроились, – обратился он к Лу.
– Бывало и получше!
– Не поспоришь… В Тулузе нас здорово избаловали.
– Ага! Какого поросенка подали на прощальный ужин, помните? С подливой… – юный слуга мечтательно зажмурился.
– Каша здесь выглядит и пахнет очень неплохо… Все лучше, чем мерзнуть в горах.
– Оно конечно! Так я за вещами схожу?
– Не заблудитесь. Наша келья – крайняя справа; правой рукой вы едите… Впрочем, просто оставьте дверь открытой для ориентира. И помните: ходить только через церковь.
– А почему?
– Сам толком не знаю. Такие уж в монастырях порядки. Строго говоря, мирянам в такие места вообще нельзя соваться. А окажись среди нас дама, ей пришлось бы ночевать в лучшем случае на конюшне.
– Вечно с ними проблемы, – равнодушно зевнул Лу и скрылся за дверью.
Андре поднялся и выглянул в окно. Там был монастырский сад: невысокие, но крепкие яблони и груши росли почти вплотную к зданию, а в летнюю жару наверняка давали густую тень. Доктор удивился, что изможденный на вид брат Рикардо в одиночку управляется с немаленьким садом.
Стены между кельями были очень толстыми и не пропускали ни звука. Даже если кому-то из монахов пришло бы в голову играть на барабане всю ночь напролет, – других бы это не обеспокоило. Доктор машинально постучал по серому камню пальцем и вздохнул. Монастыри всегда наводили на него тоску, но сегодня было не до капризов.
Слуга вернулся, навьюченный всевозможными узлами, которые он забрал на конюшне. Сбросив хозяйские вещи на одну из коек, он выразил желание поскорее увидеть трапезную. Андре не стал спорить: если юный великан учуял еду, пиши пропало.
Они вышли, прикрыв дверь, и направились по крытой галерее к кухне. Там повар раскладывал еду по мискам, разламывал огромную ковригу хлеба и вручал брату Дамьену, который относил все это в соседнее помещение. Пройдя следом за ним, путники оказались в трапезной. Это была просторная комната с длинным столом посередине, за которым сидели монахи, и еще одним, поменьше, у дальней стены. На малом столе был накрыт ужин для двоих человек. Андре направился туда, а Лу последовал за хозяином.
Обстановка за ужином была не слишком теплой. После краткой молитвы каждый склонился над своей тарелкой и сосредоточился на еде. За столом не велось разговоров ни на житейские темы, ни тем более о высших материях. Монахи
