рядом со мной, всё ещё держа в руках мишку. Он вытянул руки вверх, глядя в плюшевую мордашку.
– Как думаешь, Винни, твоя хозяйка сумасшедшая?
– Его зовут не Винни, – хохотнула я.
– Да, – изменённым голосом продолжил Жан, раскачивая игрушку. – Альва сошла с ума.
– Думаешь, Винни? – обычным голосом спросил мой друг игрушку.
– Он Борька! – почти заныла я.
– Да неважно, – Жан повернул ко мне кучерявую голову. – Хоть Шарик. Главное, твой мишка со мной согласен.
– Лучше скажи, зачем пришёл? Мы же сегодня уже виделись.
– Мой отец завтра с утра уезжает куда-то на целую неделю. Так что если хочешь, то можно будет зайти.
– Договорились.
– Альва, – Жан выпустил игрушку и сложил руки на животе. – Получится ли мне отговорить тебя?
– Нет.
Жан тяжело вздохнул. Он бросил мне: «давай» и вылез в окно, спустился по сетке для плюща.
Я проснулась около полудня и в спешке собралась в школу. Сегодня выставляют стенды со списками поступивших, по количеству заработанных баллов.
Вокруг выставленных перед замком стендов с утра столпились надеющиеся на поступление абитуриенты. Даже подходить к такой толпе страшно! На радость, ко мне сквозь толпу продирался Жан, громко вопя моё имя.
– Альва! – в который раз позвал радостный Жан и закрутил меня в объятиях. – Мы поступили!
Переполненная радости я позабыла посмотреть собственный балл. Да и какая разница? Жан сказал, что мы поступили! И всё же я решила спросить. Друг мой помялся, потоптался, поскрёб носком ботинка камушки на дороге и выдавил, что в списке я иду сразу за ним.
– Хорошо. А твой балл какой?
– Ну-у-у, – протянул он, не поднимая головы. – Ты же знаешь, что там только общий балл? А не на каждый предмет. Вот, средний у меня пятьдесят три. Твой на два балла ниже.
– Мой минимальный, да?
Жан улыбнулся и, чтобы отвести тему в сторону, напомнил об отъезде своего отца.
– Только он всегда усыпляет демона, когда уезжает, – добавил Костроун.
– Разбудим, – заверила его, шествуя в гости к другу.
Дверь в клетку поддалась на удивление легко. Её, похоже, никогда не запирали. Да и зачем? Главное не замок, а печати, наложенные на ржавые прутья. Тадеус спал, свернувшись на полу. Сначала я даже обрадовалась, глубоко в душе желая, чтобы демон так и не проснулся. Другая же часть меня, не замеченная мной самой, наклонилась к юноше и потеребила его за плечо. Тадеус продолжал спать, погрязший во власти неизвестных мне заклинаний, или чем там поддерживался его неестественный сон?
– Тадеус! – громко вскричала я, вставая на четвереньки над демоном.
Он даже не шелохнулся. И когда я тормошила его за сальные белые волосы – тоже.
– Может попинать? – предложил Жан, предусмотрительно держась подальше от клетки.
– Иди и пни, – огрызнулась
