от короля хотя бы на некоторое время удержит его в рамках приличия».
Ею снова овладевал оптимизм. Она посмотрела на Париж и по сравнению с золотистыми далями Версаля нашла его в вечернем сумраке чересчур серым, зато там ее ждал отдых.
Ведущие в большой двор особняка ворота были распахнуты настежь.
«Следует незамедлительно отчитать привратника за подобный беспорядок», – подумала она, спрыгивая на землю, когда наемный экипаж остановился возле будки швейцара. Флипо, чья расторопность всегда уступала подвижности маркизы, сделал прыжок, чтобы успеть подхватить шлейф ее накидки.
– Мои извинения, простите, маркиза, – бормотал он.
Поглощенная зрелищем, разворачивающимся у нее на глазах, Анжелика даже не сделала лакею замечания.
– Да у меня в особняке настоящая деревенская ярмарка!
Двор, три дня назад оставленный ею совершенно пустым, теперь был забит колясками, наемными фиакрами, портшезами и даже тремя каретами, правду сказать, скорее скромными, зато очень громоздкими.
– Сдается мне, маркиза, к вам будто весь город прикатил. Видать, приняли ваше жилище за постоялый двор, уж вы не прогневайтесь.
Госпожа дю Плесси с трудом пробралась сквозь шумную разношерстную толпу кучеров и, без сомнения, низкоразрядных лакеев, поскольку большинство из них не имели ни ливрей, ни отличительных знаков и даже не знали в лицо хозяйку особняка.
Один из них, источающий запах дешевого вина красноносый мужлан, проводил ее бранью:
– Куда спешишь, красотка, тебе еще рано! Там полно людей поважнее, а ждут они с самого утра.
Флипо проорал наглецу, что это владелица особняка. Тот не слишком забеспокоился:
– Брось пугать. Здешняя владелица – знатная дама, у нее богатств на миллионы, а король, говорят, ни на шаг от нее не отходит. Уж она бы не притащилась сюда в старой колымаге и с одним-единственным мальчишкой-лакеем вроде тебя на запятках. Вот я, к примеру, всего-навсего состою на службе у главного лакея господина де Лавальера. И что? Он пусть только главный лакей, но богач, не то что твоя маркиза. Вон, глянь хоть на его карету там, в углу. Надеюсь, у вас не хватит нахальства пытаться пролезть раньше нас? Как бы не так!
Анжелика оттолкнула грубияна и проследовала дальше под неодобрительные выкрики дворни и грубоватые шутки.
Скрывая растущее беспокойство, она прошла в переднюю, плотно набитую совершенно незнакомыми людьми.
– Тереза! Марион! – позвала она.
Никто из слуг не появился. Но звук ее голоса слегка усмирил «захватчиков».
Один из них, в обильно расшитой позументом богатой ливрее, бросился к ней – и тут же принялся приседать в придворных реверансах, каких не отверг бы ни один принц.
– Да простит мне госпожа маркиза крайнюю вольность, которую я себе позволил, – начал незнакомец, побледнев и лихорадочно роясь в полах своего редингота. – Ах, наконец-то! – облегченно вздохнул
