Всего несколько су за каждую повозку с рыбой, въезжающую в ворота Сен-Дени.
Какой-то старичок с редкой бородкой решительно, с неожиданной для него силой оттолкнул баронессу:
– Госпожа дю Плесси-Бельер, вы непременно должны меня выслушать, клянусь вам, потому что я сделал научное открытие, однако это совершенно секретно.
– Сударь, я вас не знаю и не должна знать. Обратитесь к господину Кольберу: он интересуется учеными.
Тут вмешался добродушный колосс, которому поддакивал миловидный молодой человек:
– Давайте обсудим этого суконщика-скопидома! Он ни черта не смыслит в изящной словесности, а в науках – не более того. Сударыня, хотя бы не будьте несправедливы по отношению ко мне и месье Перро. Мы встречались у мадемуазель де Ланкло, а также у мадам де Севинье.
– Ах, я узнаю вас, господин де Лафонтен, и господина Перро, кажется, тоже! Вы ведь интендант королевских строений.
– Да, мадам, – покраснев, отвечал молодой человек.
– Заходите, – пригласила обоих Анжелика.
Она подтолкнула обоих в комнату на первом этаже, служившую кабинетом. И с облегчением выдохнула, когда ей удалось закрыть дверь.
Она заметила, что старик с бороденкой воспользовался возможностью и тоже прошмыгнул за ними следом, однако не стала затевать ссору, чтобы избавиться от него.
Надо сказать, ей не случалось беседовать с господином де Лафонтеном, но она столько раз видела его длинную фигуру в криво нахлобученном, траченном молью парике, что их можно было считать старыми знакомыми. Говорили, будто он любитель изящной словесности и пишет стихи. Еще ходили слухи, что он столь задумчив, что однажды целых три недели не вспоминал, что женат. Он забавлял Нинон своей рассеянностью и остроумием. Анжелика относилась к нему довольно сдержанно, обнаружив у него, живущего на королевскую пенсию, тысячу уловок прихлебателя, прибегающего к едва замаскированному попрошайничеству.
– Как и почему вы впутались в этот балаган? – строго спросила она. – Разве вы не знали, что я в Версале?
– Напротив, знали. Именно с тем, чтобы застать вас тотчас по возвращении из сих благословенных мест, мы с раннего утра томимся в передней. Слухи о благосклонности короля…
– Да что же это за благосклонность такая, о которой мне уже все уши прожужжали? – воскликнула Анжелика. – Неужто я единственная, кого принимали в Версале? Я появилась там почти впервые.
– Что не помешало королю беседовать с вами наедине больше двух часов.
– Наедине? Там находился господин Кольбер, и дело происходило в рабочем кабинете его величества… Знали бы вы, о чем мы беседовали, не придумывали бы всякий вздор. Речь шла о… Хотя вас это не касается.
– Вы совершенно правы, – просюсюкал Лафонтен с видом, который давал понять, что простому смертному не следует проникать в тайны богов. – Нам довольно знать, что Юпитер встретил Венеру, что их свидание
