Ну, я ему покажу, этому проверяльщику, чего я стою!.. – Она подбоченилась, но сразу спохватилась. – Так-то оно так. Повернуться может по-всякому. Я этих полицейских проныр знаю… Сначала, может, и удастся их переупрямить, а потом они все равно отыграются.
Анжелика схватила свой саквояж:
– Коринна, мне надо уйти отсюда… Надо обязательно… Ничего дурного я не сделала.
Она протянула хозяйке кошелек, полный золотых монет. Та шепнула:
– Идите сюда, – вывела Анжелику на балкончик и отодвинула одну из железных решеток. – Прыгайте! Прыгайте! Да, прямо сюда, на соседнюю крышу. Вниз не смотрите. Вот так. Теперь повернитесь налево, там увидите лесенку. Спуститесь во двор, постучите. Скажете Марио-сицилийцу, что я вас послала, чтобы он проводил вас к Санти-корсиканцу. Нет, это слишком близко. Пусть отведет вас к Хуанито, а от него в восточный квартал… А я пока займу этого любознательного господина, чтобы вам хватило времени уйти.
Она добавила еще что-то по-провансальски, перекрестилась и вернулась в комнату.
Это бегство было похоже на игру в салки или прятки. Анжелика и Флипо, не успевая перевести дух, пробирались разными ходами, то выныривая под открытое небо, то проваливаясь в колодцы, скрытые в садах, пробегали по римскому акведуку, затем обходили греческий храм, раздвигали десятки цветных рубашек, сушившихся на веревках, протянутых поперек улиц, скользили по грудам очистков и арбузных корок, рыбьих костей и прочего мусора, оглушенные доносившимися со всех сторон криками, песнями, объяснениями, жалобами, болтовней на всех языках, которые можно было услышать еще лишь возле Вавилонской башни. Наконец, едва дыша, они оказались под охраной какого-то испанца на окраине восточного квартала. Он сказал, что они ушли очень далеко, достаточно далеко от гостиницы «Золотой рог». Или даме угодно идти еще дальше? Испанец и Санти-корсиканец с любопытством смотрели на нее.
Она вытерла лоб платком. На западе красный отблеск последних лучей зашедшего уже солнца сливался с городскими огнями. За дверью и деревянными ставнями кофейни звучала странная монотонная музыка. Там нежились на мягких диванах арабские и турецкие купцы, посасывая кальян и глотая тот черный напиток, который пьют на берегах Босфора из маленьких серебряных чашечек. С тяжелыми запахами жарко́го и чеснока смешивался незнакомый аромат.
– Мне нужно попасть в Адмиралтейство, к господину де Вивонну. Проводите меня туда, если можете, – сказала Анжелика.
Оба ее проводника затрясли своими черными кудрями и золотыми кольцами, свисавшими у них с правого уха. Квартал Адмиралтейства представлялся им гораздо опаснее того дурнопахнущего лабиринта, через который они только что протащили Анжелику. Но она была щедра, и потому они не поскупились на подробные указания, как туда добраться.
– Ты что-нибудь понял? – спросила она Флипо.
Мальчик отрицательно качнул головой. Ему было страшно. Он не знал законов этой пестрой марсельской толпы, но понимал,
