падают, особенно, если в жизни ты – серая мышь, каких большинство. На хрен не нужны никому высокие чуйвства, особенно чужие! И к тому же коряво изложенные! – добавил он, успокаиваясь.
«Ого, как завёлся!» – подумала девушка. – «Наверное, сам изливал на бумагу высокие чуйвства, а они оказались никому на хрен не нужны…»
– А нормально, за гонорар, вы никого не издаёте? – спросила Лиза.
– Дорогая Елизавета, чтобы издатель платил автору гонорар, он должен быть уверен, понимаете, на двести процентов уверен, что книга разойдётся. Таких авторов в России по пальцам перечесть, и все они давно закуплены крутыми издательствами. Мы работаем с теми, кого продать невозможно. Ну, мы, конечно, выставляем книги наших авторов, – он подлил в слово «авторов» баррель желчи и яда, – в свой магазинчик, но больше для проформы. Чтобы у графоманов была надежда, будто они кому-то нужны.
– М-да… – только и сказала Лиза.
– Иван, ты как всегда! – пожурила виновника торжества Людмила Геннадьевна. – Говорить с дамами о своей работе невежливо.
– Но мне интересно! – почти искренне сказала Лиза. – Кстати, у вас так много книг… я ни у кого столько не видела!
– Библиотеку начал собирать ещё мой дедушка! – гордо сообщила Людмила Геннадьевна. – А самые старые книги он унаследовал от своего дедушки. У нас есть даже первые издания Льва Николаевича с дарственной надписью от автора.
Спустя секунду гостья сообразила, что речь идёт о Льве Толстом.
– Круто! А можно посмотреть?
– Главные раритеты – в моём кабинете, – снова вступил Иван. – Готов поработать гидом.
– Конечно, покажите, пожалуйста! – Лиза одарила его тёплым взглядом, исполненным надеждой на грядущее блаженство (кажется, так пишут в пыльных книгах?)
«Кабинетом» называлась комната, где Иван спал и работал за компом. Кроме компа, ничего не указывало на то, что это жилище молодого современного парня. Вдоль одной стены тянулись книжные полки, возле другой стоял платяной шкаф и аккуратно застеленная кровать.
Гостье был предъявлен «Русский вестник» 1863 года. Страницу, где начиналась повесть «Казаки», украшал порыжевший чернильный росчерк, который Лиза, как ни пыталась, не смогла прочесть.
– Настоящее сокровище! Твой дедушка знал Льва Толстого? – «Ты» вылетело само собой и настолько естественно, что никто этому не удивился.
– Нет. Он купил эту книжку у одного обедневшего толстовца. Тот проигрался на бирже и распродавал автографы графа-смутьяна, чтобы хоть как-то поправить дела.
Иван рассказывал про обедневшего толстовца, а хитрая гостья продолжал украдкой зыркать по комнате. Следов присутствия женщины, даже эпизодического, она не заметила, хотя это, конечно, вовсе ничего не означало: он мог встречаться с девушками и за пределами своей квартиры. Но это было непринципиально: 5 дециолафов,
