влюбился в соседку и через неделю свадьба?
– Да не… ну что ты… Просто так вышло… я тебя зазвал не этот вечер, а сам не пришёл…
– Ой, ладно, Лёшкин, проехали! Всё в порядке.
– Ну, я всё равно должен тебе сказать…
– Завтра скажешь.
– Кстати, завтра у нас коллок по альдегидам и кетонам, ты как вообще, что-то петришь?
– Ох ты ж ёб твою мать! – не сдержалась Лиза.
– Понятно! – усмехнулся собеседник. – У меня то же.
– Так, всё, Лёшкин, отбой, я понеслась готовиться. Блин, надо хоть что-то в башку запихать…
– Дела учебные или сердечные? – подмигнул Иван, когда Лиза закончила разговор.
– Ага, сердечные. Я тут чуть инфаркт не схватила. У меня коллоквиум завтра, а я не готова ни хрена.
– Я догадался по твоему экспрессивному возгласу.
– Блин, не напоминай! Ещё решишь, что я быдловка какая-то…
– Всё в порядке. Я сам иногда могу ляпнуть такое, что небу жарко.
«Забавно. Кажется, мой матерный вопль поразил его в самое сердце! Ему нравятся грубые девушки? Наверное, он всё-таки не содомит. Но всё равно…»
Прощание вышло скомканным, но причина была, как ни крути, уважительной. Лиза дала Ивану и его матушке свой номер мобильного и записала их номера, а также получила согласие заходить к ним в любое время и брать книжки почитать. В дверях она настолько расчувствовалась, что чмокнула замглавреда в щёку и поскакала домой, к альдегидам и кетонам.
Вечер перестал быть томным
Коллоквиум по альдегидам и кетонам Лиза сдала, хотя и не вполне осознанно: она до сих пор переживала свои приключения. Она вспоминала глаза прекрасного белокурого барда, глядящие в самые сокровенные закоулки её души, и одновременно чувствовала на себе взгляд Лёшки. До начала занятий они не успели перемолвиться ни словом, потому что Лиза до трёх ночи забивала себе в голову карбонильные соединения, проспала и прибежала спустя десять минут после официального начала пары – органическая химия в понедельник была первой по расписанию. К счастью, Ви-два-О – так студенты звали семинариста Виталь-Викторовича Островского – придерживался либеральных правил и на мелкие нарушения дисциплины смотрел сквозь пальцы. Точнее, вовсе не замечал их. Профессоресса, читавшая лекции, к опоздунам и опозданкам была безжалостна: никто не должен был войти в аудиторию после неё.
Но карбонильные страсти остались позади, и Лёшка предложил Лизе отметить успех в кафе.
Она согласилась, потому что в этот день вместо второй пары выдалось «окно»: дальше был английский, но «англичанка» с конца той недели болела, а на замену ей никого не поставили. Хотя они вдвоём сбежали бы, даже если бы «окна» не было. Лиза знала английский не хуже преподши, и, чем слушать сбивчивый рунглиш Пашки Михеева (кто только засунул этого толстомясого тормоза в первую группу?), лучше поболтать с симпатичным мальчонкой.
«Симпатичный
