числа? Вы были тут? Вы не выходили из дома?
Я собираюсь, тянусь за блокнотом. Пролистываю страницы. Тринадцатое. Четырнадцатое. Восемнадцатое февраля.
Вмешивается блондинка.
– Мы пытаемся документировать как можно больше. Она любит перечитывать записи, когда ей становится хуже, когда она подавлена. Но, полагаю, что мы пропустили этот день. И все же, если происходит что-то необычное, я это записываю. Ее дочь на этом настаивает.
Женщина с каштановыми волосами наклоняется и забирает у меня блокнот. Она внимательно листает страницы.
– Вижу, в январе она несколько раз убегала из дома.
– Да, такое случалось. Я слежу за ней, но иногда ей удается улизнуть.
– То же случилось и в середине февраля?
– Нет, в феврале нет. Честно говоря, такое бывает очень редко.
– Пятнадцатого февраля Хелен Таэ из дома 2156 видела, как миссис Уайт входила в дом Аманды О’Тул. Это был один из тех редких случаев?
– Вы уже спрашивали об этом много раз. Если это и было, я ничего не знаю. Она не исчезала надолго. Иногда я стираю в подвале. Или готовлю суп. Если она и уходила к Аманде, то вернулась, прежде чем я ее хватилась.
– Разве вас это не беспокоит?
– Еще как. Честно, я стараюсь изо всех сил. Мы поставили замки на все двери, но ее это расстраивает и приносит больше вреда, чем пользы. Лучше оставлять двери незапертыми и следить за ней. Обычно соседи замечают. Такая уж у нас улица. Все приглядывают друг за другом. Ее всегда приводили обратно. Мы сделали для нее браслет, но она его не носит.
– А по ночам?
– По ночам проблем нет. Мне говорили, что бывали случаи, когда их приходилось привязывать к кровати на ночь, иначе ведь неизвестно, что они натворят. Но не она. Она ложится спать ровно в девять и не издает ни звука до шести утра. По ней можно часы сверять.
Но брюнетка не слушает. Она хмурится. Подносит блокнот к самым глазам, проводит пальцем меж двух листов, откладывает его и смотрит на меня.
– Не хватает листа. И его не вырвали. Вырезали. Лезвием или чем-то таким. – Она смотрит на меня, двигает стул ближе к блондинке и говорит чуть тише. – Она ведь была врачом? Хирургом?
– Да, именно так.
– У нее еще остались инструменты? Скальпели?
– Не думаю. Разве они не принадлежат больнице? Никогда не видела тут ничего такого. А уж я бы заметила. В доме нет ничего, о чем бы я не знала. Мне приходится и за вещами приглядывать. Иначе никогда не угадаешь, что она сделает.
Блондинка переводит дыхание.
– На прошлой неделе она выбросила все свои украшения. Мы обнаружили это по чистой случайности – ее дочь нашла бриллиантовую подвеску в снегу рядом с мусорным баком. Мы копнули чуть глубже и нашли ее обручальное кольцо. А потом несколько семейных реликвий – некоторые действительно ценные, другие же скорее сентиментальные. Мы все нашли, и на этот раз мы обыскали весь дом, абсолютно весь.
