дожидаясь ответа, комбат отошел от стола и приказал выдвигаться на огневой рубеж очередной смене. Крайнов постоял еще возле стола, записал в тетрадь переданные показчиками результаты и тоже пошел к солдатам.
В полдень, когда отстреляло больше половины роты и стало ясно, что общие результаты будут низкими, Мельников решил заглянуть на соседний участок. Он временно передал руководство стрельбами Крайнову, а сам зашагал по чуть приметной в ковыле тропинке.
По степи от края и до края гулко строчили автоматы, пулеметы, рвались мины. Казалось, кто-то нажимал на клавиши гигантского трескучего инструмента, извлекая из него то тонкие, отрывистые, то басовитые и протяжные звуки: «Та-та-та-та!.. Трах-трах!.. Трры-ы!.. Трах-трах!»
Там, где вырастали коричневые кусты минных взрывов, курился темный пороховой дымок. Ветер подхватывал его и сносил в сторону. Повернув лицо к огневым позициям, комбат шел неторопливой походкой. Он думал о Степшине: «Сумел ли он побороть в себе все то, что тяготило его в эти дни, или не сумел?»
Первым Мельников увидел старшину Бояркина. В шинели и фуражке он казался очень большим и нескладным.
– Ну, как успехи? – спросил его комбат.
– Неважные, товарищ подполковник.
– Что значит неважные?
– Выполнил посредственно, – с горечью выдавил из себя старшина.
– А раньше как стреляли?
– Отлично. У нас почти все отличники по стрельбе.
– Значит, зазнались, – заключил Мельников. – А как Зозуля, стрелял или нет?
– Так точно, стрелял.
– Выполнил?
– Вроде ничего.
– Это как же?
Старшина замялся. Он хорошо понимал, почему комбат завел с ним разговор о Зозуле, и, чтобы избавиться от новых вопросов, спросил:
– Разрешите, я позову его?
– Зовите.
Бояркин отошел в сторону, сложил рупором широкие ладони и протяжно крикнул:
– Рядово-о-ой Зозу-у-уля-я!
Солдаты подхватили и стали передавать дальше:
– Зозуля, к комбату!
– Архимед, быстрей!
Вдали от группы солдат отделился низенький человек и побежал, путаясь в жесткой траве, широко размахивая руками. Перед комбатом он остановился, еле переводя дух. Голубые глаза его поблескивали, как прозрачные льдинки. Подполковник спросил мягко:
– Вас поздравить можно? Выполнили задачу?
– Не дюже гарно, – тихо ответил Зозуля. – Три мишени поразил як надо, а две лишь трохи с краю царапнул. Нехай они сгорят.
– Правильно, – засмеялся Мельников. – Больше злости. Будет злость, будут и результаты хорошие.
Подошел старший лейтенант Буянов, невесело сказал:
– За свои промахи расплачиваемся, товарищ подполковник. У нас ведь так подходили к стрельбам: поразил мишень, и точка, а как?
– Понятно. Отсюда и результат, – заметил Мельников и подумал: «Понимает вроде. Это уже хорошо. А вот Крайнов, кажется, ничего не понял».
Подошел
