каким его нашел Оригон.
– Мара…
Он впервые произнес ее имя.
– Что же она для тебя приготовила?
Я ломала голову уже битый час, от натуги мыслительный процесс буксовал, и я все больше и больше делала глупые ошибки.
– Еще партию?
Каин довольно потирал руки, с гордостью рассматривая черное засилье на шахматном поле.
– Объясни мне одну вещь… В чем интерес, если играешь с заведомо слабым противником?
Мне порядком надоело проигрывать, шашки – не были моей сильной стороной, в шахматы я вообще не играла, да и азартной меня можно назвать лишь с большой натяжкой, что не скажешь о Каине, который уже ловко расставлял свои черные войска в боевой порядок.
– Я за множество ходов просчитываю все твои возможные действия, уловки, ловушки, подставы… Еще до того, как ты сделаешь ход, партия мною уже выиграна…, но на всю мою тактику и стратегию, на все мои прогнозы ты отвечаешь неописуемой глупостью, я, признаться, озадачиваюсь, ищу подвох, и порой даже переигрываю самого себя, это забавно…
– Глупость… – проворчала я, – может, это нестандартный подход к решению стоящих передо мною задач!
– Можно и тазик назвать самолетом, только от этого он не полетит…
Глубокомысленно изрек смотритель.
– Может, карты?
С надеждой пролепетала я.
– … где не хватает разума, мы ставим на удачу…
– … но жизни круг и не назвать иначе, чем чередой случайностей, и то, что это значит, нас заставляет скорее верить в счастье и удачу, чем слушать доводы холодного ума…
– … и потому, когда твой разум вопит о действие, ты бога молишь сделать все по чести, надеясь на авось, забыв, что чудо – скорее плод фантазий буйных…
– … но разве чудо – не стремленье поставить праздность на колени, унять томленье, взмыть от муки, родиться вновь, не зная скуки, прожить свой век, неся в себе надежду каждому из вне, как искра, что рождает пламя, быть века нынешнего славой…
– … романтика – страшна, что убивает без ножа, она надеждою питает, и ядом медленно, но травит… попробуй залатать дыру, имея сильную нужду, один лишь мысленный порыв, – и скоро ты покормишь рыб…
– … но в инструментах нет нужды, когда без чувств уже и ты, холодный ум – рука без тела, ты знаешь брод, но в цели – дело, умея быть – ты верой дышишь, рожден от бога – правду видишь, и сердца огненного стук любовью подкреплен, мой друг!
– Наивность и глупость идут рука об руку…
– А колючки кактуса защищают нежную мякоть!
Огрызнулась я.
«Оригон», – я попробовала это имя на вкус, внутри все сжалось в предвкушении боли…, но ничего не было, только немного нежной грусти и щемящей тоски, с каким-то еще теплым вкусом благодарности за то, что он когда-то был в моей жизни. Я расслабилась, позволила своим мыслям
