хлопанью дверей. Рискнуть?.. Но, помнится, в те наши будки, телефонные, на морозе люди мужественно выстаивали длинные очереди – так было важно в будку войти. Тут такого энтузиазма не наблюдается – очереди нет. До чего же коварно время! Косит все! Очереди нет – но и желания тоже!
А помнится, на крышу нашего дома обледеневшую лез с однокашниками, чтобы поглядеть в окна женского общежития, где, собственно, ничего такого особенного не наблюдалось. Простуда, кашель, озноб – не останавливали! Кровь из носа, когда упал – к счастью, не с крыши, а на нее!
В те же будки телефонные часами стоял, за «двушку» для автомата готов был полжизни отдать – только бы лишь дозвониться! А тут – дверки распахнуты, и «двушка», в общем, найдется… Мимо иду! Вот одна девушка прелестная, дверь нараспашку (и не только дверь!) стоит, просто и весело разговаривая с парнем. Но не думаю, что она так уж искренне радуется, стоя почти голая на морозе… Брюзжишь? За этим сюда пришел? Сосредоточься! Вот эта, строгая, в очках, на доцентшу похожа, которая унижала меня по математике. Мечтал отомстить – причем именно в такой форме! Не тянет! В смысле, «доцентша» уже «не тянет» на «двушку». Выдохлась страсть? Или жадность уже душит? Второе вернее! Мимо прошел. Вышел на темную площадь, к исторической церкви, по некоторым сведениям, самой старой в этом городе. Тебе – туда.
И необязательно было ездить так далеко! В моем доме, в прежнем подвале, вдруг тоже открылось! И теперь, когда после трудового дня возвращаюсь домой – буквально набрасываются, «листовки» суют!
Однажды удивился: «Юсуф! Дворник наш! Работу сменил?»
Он испугался, забормотал:
– Это я только вечером – днем во дворе! Не беспокойтесь – все подмету!
Хоть один человек за свое рабочее место боится. Вернее, сразу за два. Уже и на стриптизах нас заменяют!
– Смотри! – строго сказал ему и прошел домой.
На следующий вечер накидываются вдвоем! Второй тоже дворник, судя по всему. Переквалифицировались, можно сказать, поднялись! Я разговор в сторону отвел – на проблемы миграции.
– Твой земляк?
– Брат! – сообщил, сияя, Юсуф.
Соединились в хорошем месте! И уже развязно себя ведут, понимающе усмехаются: «Зачастил!» Уже к себе домой не могу приходить?
– Жильцам дома – со скидкой! – воскликнул брат.
Толковый менеджер! Но им только поддайся! Как на работу будешь ходить – с тем же тяжелым чувством! Был прежде там пункт сдачи бутылок, характерный кислый запах стоял. Теперь там праздник торжествующей плоти, судя по «листовкам»… но запах, наверно, остался! Тогда хоть за делом туда ходил, с пустыми бутылками. Волновался: примут ли все? И радостный выходил с мелочью в кулаке! До двух рублей выручка доходила! А теперь – если спустишься туда? Прощай, деньги?
…Думал ли я когда, что буду охвачен столь тяжелыми размышлениями возле вертепа, где голые прелестницы пляшут вокруг шестов?.. Дожил! Да. Жизнь прошла. Не мимо, конечно, но прошла. Добрел домой. В прихожей сидел.
О, телефон зазвонил! Долго
