в Хоббитских Игрищах висит черная жирная шаммата. Какой бы красоткой ни была девушка, надевшая платье из белого маргиланского шелка, всегда отыщутся злопыхательницы, и найдется немало их, кто будет шептаться за эльфийскими спинами: мол, королева-то того, и волос не так белокур, и носик не так остро точен, да и несколько жирновата ляжками. И все же, когда Радий Зубров предложил Маше сыграть Галадриэль на ближайшей хишке, она тут же согласилась. Спросила лишь, кто будет Келеборном, ее возлюбленным, надеясь на то, что Радий закрепит роль за собой, но он взялся исполнять Саурона.
Игрища начались с парада, где все, от назгулов до мелкой эльфийской челяди, строили потешные луки фотографам, хлебали ароматный безалкогольный сидр и азартно целовались в острые уголки рта. А когда горнист проиграл закатную мелодию, уставшая от шумной демонстративной суеты Галадриэль отправилась со своей многочисленной свитой в странствие по дождливой темноте, и всю дорогу промокшие факелы ее оружейников больше дымили, чем светили. Ручей пришлось форсировать в платье с трехметровым шлейфом – отчего, когда Галадриэль прибыла в ставку эльфов, ее нянечкам пришлось долго выдирать из шелка колючки череды и цепкими стежками зашивать множественные дырочки. Волосы Маша сушила подле березового костра, который постоянно тух, а когда вновь разгорался, то весело стрелял петардами, чем немало пугал малорослую свиту эльфийской королевы.
С прекращением дождя духи, выскочившие из леса, закатили сумасшедшие танцы под нестройные кельтские волынки. Маша со своим мужем Келеборном – всем он был хорош, вот только бы угрей поменьше! – построили народец Средиземья на освещенной факелами круглой поляне для игры в ручеек. И вновь шлейф Машиного платья за все цеплялся, что придавало королеве больше человеческого величия, чем сказочного.
Ручеек струился бы до рассвета, но прибыл гонец с приглашением королевы на Совет Великого Света. Отказываться было нельзя – и Галадриэль, поправив прическу, отправилась туда со всей свитой и оруженосцами. Стоящие полукругом мудрецы Совета не без труда дослушали ее приветственную песню на квэнье, языке, придуманном Толкиным, но ни разу не прервали и после недолгого совещания в знак расположения пожаловали королеве эльфийское кольцо. Маша стала хранителем великого талисмана. И послышались ей в тот миг завывания ветров степных, и в глазах вспыхнули бриллиантовые камешки.
Кольцо умело стрелять, и это немного пугало Галадриэль – она ехала на Игрища за миром, а не за войной. Хотя догадывалась, что для того, чтобы развенчать магию жестокого Саурона, ей придется воевать, и для победы достаточно было добыть не одно кольцо, а все три.
Галадриэль уединилась в Вигваме хрустальной тишины и, перебирая знамения и приметы долгого дня, выискивала самый безупречный способ объединения колец. Тем временем ее мастеровитый муж Келеборн (ох, если бы не воспаленные угри!) выковал лютый sekir-bashka-меч и преподнес своей королеве, преклонив колено. «Из валерийской стали», – шептались знатоки.
На рассвете эльфы услышали вой рассекающего воздух снаряда. На берег выгружалась зловещая десантура. Назгулы пришли на плоскодонных весельных
