style="font-size:15px;"> – Мисс Анна…
– Нет, слишком прохладно, – заявила она и поднялась.
– Мисс Анна! – воскликнул он, на этот раз чуть сердито.
Анна помедлила, повернулась, одарила его самой соблазнительной из своих улыбок:
– Ваше сиятельство?
– Я хочу знать, почему с недавних пор вы так холодны со мной?
Она помолчала минутку, потом, отбросив привычное кокетство, поглядела на него – лицо такое серьезное и прекрасное.
– Я не хотела быть неласковой, – медленно начала она, – я просто пытаюсь быть поосторожней.
– Правда? Я так мучился!
– Я вовсе не желала вас мучить. Мы оказались слишком близко, так оставаться не может.
– Почему? – прошептал юноша.
Она обвела взглядом сад, поглядела на реку, проговорила тихо:
– Я думала, так будет лучше – для меня, а может, и для нас обоих. Наша дружба сделалась слишком тесной, я чувствовала себя неловко.
Он отступил от нее, потом снова приблизился.
– Я бы в жизни не причинил вам никакого неудобства, – заверил Генрих Перси. – Хотите, поклянусь, что это будет просто дружба и даже тени скандала на вас не упадет.
Она взглянула на него сверкающими черными очами:
– Пообещаете, что никто и никогда не скажет, что мы влюблены друг в друга?
Он, не говоря ни слова, отрицательно мотнул головой. При этом дворе, где каждый только и мечтает о скандале, как можно такое пообещать?
– Пообещаете, что мы никогда друг в друга не влюбимся?
– Конечно, я люблю вас, мисс Анна, – раздумчиво произнес он. – Нежно, как положено придворному.
Она улыбнулась, будто довольная его ответом:
– Я знаю, это просто весенняя игра, и больше ничего. Я тоже, конечно, вас люблю. Но эта игра опасна, если игроки – привлекательный мужчина и молодая девушка. Тогда многие сразу скажут – они просто созданы друг для друга.
– А такое говорят?
– Да, когда мы танцуем. Когда видят, как вы глядите на меня, как я улыбаюсь в ответ.
– А что еще они говорят? – Он завороженно следил за рассказом.
– Говорят, вы в меня влюблены. Говорят, я влюблена в вас. Говорят, мы по уши увязли в любви, а думаем, это просто игра.
– Боже. – Он вдруг будто прозрел. – Да ведь это правда.
– Но, милорд, что вы такое говорите?
– Каким же я был дураком. Давным-давно уже в вас влюбился, а сам все время думал – это просто забава, вы меня дразните, ничего серьезного.
– Для меня все куда как серьезно, – ласково на него глянув, прошептала она.
Юноша застыл под взглядом этих темных глаз.
– Анна, – шепнул он, – любовь моя.
Ее губы как будто ждали поцелуя. Она выдохнула:
– Генрих. Мой Генрих.
Он приблизился, обнял затянутую в кружева талию. Притянул Анну к себе, та подалась, источая соблазн, чуть двинулась
