чудесно быть влюбленной? – требовала я ответа. – Лучше ничего на свете нет.
Она отняла руки:
– Отвяжись, что ты, право, как маленькая, Мария? Да, да, совершенно чудесно, но перестань надо мной сюсюкать, я этого не переношу.
Джордж взял густые пряди ее волос, обернул короной вокруг головы, залюбовался сестриным отражением в зеркале.
– Анна Болейн – и влюблена! Кто бы мог представить!
– Такого бы в жизни не произошло, не будь он вторым человеком в королевстве после самого короля, – напомнила ему сестра. – Я своего долга перед семьей не забываю.
Брат кивнул:
– Я знаю, Анна-Мария. Мы все знаем, ты целишься высоко. Но семейство Перси! Это куда выше, чем я воображал.
Она двинулась ближе к зеркалу, пристально вглядываясь в свое отражение. Потом спрятала лицо в ладонях:
– Моя первая любовь. Первая и навеки.
– Проси у Бога, чтобы это и впрямь была такая удача: последняя любовь и она же первая, – внезапно трезвым, рассудительным голосом произнес Джордж.
Ее темные глаза встретились в зеркале с глазами брата.
– Пожалуйста, Господи, ничего в жизни не хочу больше, чем Генриха Перси. Этим я буду довольна. Знаешь, Джордж, не могу даже сказать, как я буду довольна, если получу его.
Как Анна приказала, на следующий день пополудни Генрих Перси пришел в покои королевы. Время выбрано искусно, все фрейлины отправились на мессу, и мы были в комнате одни. Генрих Перси вошел и огляделся, удивляясь непривычным молчанию и пустоте. Анна подошла к нему, взяла обе руки в свои. Я заметила – он выглядит не столько влюбленным, сколько загнанным.
– Любовь моя, – произнесла Анна, и от звука ее голоса лицо юноши просветлело, к нему вернулась былая отвага.
– Анна, – шепнул он.
Пальцы нащупали что-то в кармане, он вытащил кольцо. С моего места у окна я разглядела отблеск алого рубина – символа добродетельных женщин.
– Тебе, – тихо сказал он.
Анна снова взяла его за руку:
– Хочешь, чтобы мы прямо сейчас поклялись друг другу в верности?
Он сглотнул:
– Да.
Она просияла:
– Тогда начнем.
Он взглянул на нас с Джорджем, будто надеясь, что мы его остановим.
Мы ободрительно улыбнулись, по-болейновски, этакая пара симпатичных змей.
– Я, Генрих Перси, беру тебя, Анну Болейн, в свои законные супруги, – произнес он, держа Анну за руку.
– Я, Анна Болейн, беру тебя, Генриха Перси, в свои законные супруги. – Ее голос дрожал куда меньше.
Он нашел средний палец:
– Этим кольцом я обещаю себя тебе. – И надел кольцо на палец. Оно было чуть великовато. Сестре пришлось сжать руку в кулак, чтобы кольцо не упало.
– Этим кольцом я беру тебя, – ответила она.
Он
