Так что не уверен. Одна гусеница у танка сбита, ствол пушки почти в землю упирается, люки открыты, но не сгорел. Он бензиновый, может и повезло экипажу. Трупов, по крайней мере, рядом не валяется.
Здесь в этом березняке, мы будем спать, а то сутки уже на ногах. Виталька тот вообще не спал, а я около часа. Нервное напряжение отпускает и разжимается пружина внутри, что была взведена с того момента, как мы ушли от блиндажа. Не хило мы отмотали за сутки. Главное там, где мы нашумели, нас нет, и никто не видел нас здесь. Можно спокойно отдыхать весь день. Дорога рядом, но не настолько, чтобы отдыхающая на привале солдатня добралась до нас. Окруженцев тоже можно не опасаться, по этой же причине – дорога рядом и открытое поле. Подобраться по-тихому к нам невозможно – со стороны леса перелесок слишком густой. Плохо только что воды рядом никакой нет, а шариться по лесу в надежде найти родник у меня нет ни сил, ни желания. Так перетопчемся.
Загоняем би-бику глубже в подлесок и маскируем срубленными берёзками. Всё. Теперь отдыхать, раньше вечера я отсюда ни ногой. По быстренькому раздеваемся и моемся. На это я пустил одну флягу воды из трёх, больше нельзя, нам ещё здесь весь день куковать. Пыль и песок даже на зубах. Смешно! Я умыл пылью немцев в деревне, а они меня только что на дороге.
Первый спит Виталик, ему нужнее, у него это первая война, и первый бой. То, что он ехал у меня за спиной не значит ничего, всё равно это бой и внутри у него такая же пружина, как и у меня только значительно мощнее. Виталя уснул, как только свалился на спальник, даже есть не стал, а у меня много забот. Надо всё разложить и посмотреть внимательно, что нам досталось от немцев. Поесть, побриться и почистить оружие. Мне надо заниматься делом, а то усну на посту, а по такой жизни можно проснуться на небесах. Хотя, впрочем, нет, лично мне это не грозит, черти меня уже заждались, да и не усну я так.
Разбудил Виталика через три с половиной часа, когда уже начал вырубаться сам. Уже без четверти двенадцать, жарко, солнце здорово печёт. Так что пришлось соорудить над Виталькой небольшой навес. Он даже не проснулся, хотя спал беспокойно, дёргался и негромко разговаривал сам с собой. Одна из его особенностей, он иногда просыпается, когда разговаривает во сне. В разведке с ним будет, мягко говоря, сложно, да и среди немцев не уснёшь. Озадачил его конструкцией пулемёта, заполз под коляску мотоцикла, наказал разбудить меня в три и тут же отрубился.
Проснулся сам. В пять. Отдохнул здорово. Виталик в своём репертуаре, будить меня не стал. Он всегда обо мне заботится, и война на него никак не повлияла. Поступает так, как он считает нужным. Всё в ажуре. Пулемёт вычищен и заправлена новая лента, наша одежда отчищена от пыли, на втором туристическом коврике разложен импровизированный стол, открыты банки с консервами, лежат галеты и фляга с водой, даже стаканчик складной где-то нарыл.
Вот жук! Два хомяка в одной команде это страшная сила. Пока обедали, налил ему пол стакана из личных запасов, потом ещё
