трудностей. Скорее, чувствовал бы себя как человек накануне праздника Суккот, у которого еще нет схаха – крыши для сукки, и единственная возможность ее приобрести – поехать в отдаленный пригород, где скоро закрывают продажу. Конечно, тогда бы Шимон устремился туда и стал просить: «Пожалуйста, не закрывайте еще полчаса, пока я съезжу в банк и сниму деньги со счета». Бросился бы в банк, обратно в лавку, взял схах и вернулся бы домой с чувством героя.
Тот, кто видит хесед в истинном свете, не становится жертвой ѓелем йедиа и предлагает помощь с такой энергией и концентрацией. Трудности не охлаждают его, а вызывают добавочную энергию. И в стремлении это сделать он обретает радость и смысл. Хафец Хаим цитирует Мишлей (21:21): «Следующий за справедливостью и милосердием, найдет жизнь, справедливость и почет».
День 33
3 хешвана – 3 ияра
Аѓават хесед – Раздел II, глава IX
С открытыми глазами
Если в моей обязанности делать хесед есть то, в чем я не уверен, сегодня буду искать на это ответ
Когда у еврейской души есть потенциал расцвести, йецер ара тут как тут, рассеивая ядовитые семена, чтобы подорвать ее рост. Поскольку хесед – главное питание нешамы, он – главная мишень йецера: «Ты не должен этого делать. Это не обязанность. Оставь это тому, кто лучше подготовлен».
Мудрецы, чтобы уберечь еврейский народ от этих ложных идей, указывают в Торе прямую заповедь и многочисленные галахот, которые относятся к каждому еврею. Не только мудрые и богатые обязаны помогать, но каждый по средствам, которые даровал ему Творец.
Йецер ара не успокаивается, если сразу не достигает успеха, он ищет новые способы, бросает другие ядовитые семена: «Лучше тебе не учиться. Если по незнанию не выполнишь мицву правильно, это несущественное нарушение – по неведению, но не злонамеренный грех, который наказывается по всей строгости».
Хафец Хаим приводит аллегорию, которая показывает глупость такой оправдательной казуистики. Путник идет по дороге, где много ям и рытвин. Кто-то останавливает его и предупреждает:
– На твоем месте я бы не шел по этой дороге. Очень опасно. Можешь упасть в яму и разбиться.
– Не беда, – отвечает первый. – У меня есть платок.
– Платок? Чем он тебе поможет?
– Я просто повяжу его на глаза, и не буду видеть ям. Если упаду с открытыми глазами, люди будут надо мной смеяться. А если с закрытыми глазами, они поймут, что я ничего не мог сделать, потому что не видел.
Путник не понимает, что подвергает себя еще большему позору. Разве оступиться и упасть не намного меньшая глупость, чем завязывать себе глаза?
Когда человек советует другим или упрекает, он должен учитывать, что предпочтительнее оставить человека в неведении, если тот заведомо и наверняка не сможет выполнить
